Павел Андреевич написал:

Главные позиции: помощь - по стандлартам, стандарты - основа финансирования и основа управления качеством.

На уровне деклараций, намерений - все нацелено к идеалам. Однако же на практике начинаются проблемы, обусловленные тем, что и стандарты эти не идеальны, да и вообще в них ли дело. Об этом уже здесь много говорили, не буду повторяться.
Так вот, в реальности идеальная "помощь по стандартам" оборачивается, например, вот такими расписками, вклеиваемыми в истории болезни:

====================================================================
Находясь на лечении в _______________________________________ г. Москвы
                                                     (наименование отделения)

получил(а) разъяснения лечащего врача о способах лечения моего заболевания, информацию об альтернативных методах лечения, консервативном и оперативном лечении, а также установке имплантата.

    Я проинформирован(а) о возможности получения имплантата бесплатно в рамках Программы государственных гарантий по обеспечению граждан Российской Федерации медицинской помощью.

    Совместно с лечащим врачом мне подобран имплантат,
приобретенный в сторонней организации, на добровольной основе за счет моих личных  средств.
    У меня нет вопросов по качеству имплантата и претензий по компенсации затраченных на его приобретение средств.


Прошу установить мне приобретенный за счет моих личных средств имплантат.

Пациент_______________________________________________Дата:  ________200  г.
====================================================================

Как надо относиться к такой практике? Что в стандартах, или еще где-то, надо подправить, чтобы эти филькины грамоты ушли в прошлое?

Павел Андреевич написал:

А что здесь филькина грамота? Это грамотно составленное юридичкеское основание для выманивания денег у пациента. В стандартах большинство имплантов указано, следовательно, они являются бесплатными и входят в программу Госгарантий. финансируюясь в рамках квот. Пусть пациент подаст в суд и получит свои деньги обратно. Правда, совет опять "общий", так как я не знаю конкретики.

Если основание для выманивания денег действительно грамотное, то получить обратно свои деньги даже через суд должно быть проблематично. Да и человеку, подписавшему собственноручно "претензий не имею", морально неловко о претензии таки заявлять.  Кстати, к кому обращать претензии? К больнице? Страховой компании? Горздраву? МЗ?

Ну а в стандартах так уж про это написано, что неизбежно будет почва для таких расписок. Как пример из "Стандарта медицинской помощи больным с переломом пояснично-крестцового отдела позвоночника и костей таза" (http://www.rspor.ru/db_standarts/SVP_pe … n_taza.doc)

======================================================
Наименование    Частота предоставления    Среднее количество
Пористый имплантат      0,3                                           1
Костный цемент                0,1                                            80 г
Комплект для дорсального спондилосинтеза    0,8    1
Комплект для вентрального спондилосинтеза    0,4    1
======================================================

Что за "пористый имплантат" или "комплект для дорсального остеосинтеза" - можно только гадать. Их  десятки разного назначения и разных производителей. То ли швейцарский за $5000, то ли кислодрищенской машинно-тракторной мастерской за две бутылки водки.  И пациент не без оснований предпочитает купить для себя, любимого, не саморазваливающееся в организме барахло, а то, что реально в мире является стандартом для лечения этой патологии.

А про таз там просто ни одного имплантата не упомянуто, хотя в названии стандарта есть. Если стандарт, например, илиосакральные винты не упоминает, а они реально нужны - как быть? Какова судебная перспектива исков на взыскание расходов на неупомянутое в стандарте, но подробно представленное  в клинических руководствах? ? Кому предъявлять иск в таком случае?

Павел Андреевич написал:

Сломать одними стандартами систему мздоимства - не получиться. необходимы радикальные изменения во многих сферах. Как не сломать и высокими зарплатами, или покупкой дорогостоящего оборудования в рамках нацпроепкта. Об этом все время речь. Нужны комплексные меры.

С этим не поспоришь. Только разные люди подразумевают разную конкретику в эти "комплексные меры". Например, в Литве (не знаю про остальную Прибалтику) уже ввели систему подготовки хирургов в западном стиле, с 5 летней резидентурой. Подготовка уважающих себя профессионалов - один из ключевых моментов реформы.

Павел Андреевич написал:

Вместе с тем, кое-что подправить можно и на отдельных участках, и довольно значительные успехи есть.  Даже то, что впервые в новой России прописали, что сусатвы должны ставить за деньги государства, а не больных. До выхода стандартов в конце 2005 - начале 2006 гг эти позиции вообще не обсуждались - только за счет больного.

Это действительно есть, и это замечательно. Хотя бесплатные для пациента федеральные программы появились у нас года с 2004, или даже раньше, и на эту тему были целевые программы региональные и муниципальные.

Но почему это не сделать так, как делается во всем цивилизованном мире? То есть - поставили искусственный сустав в больнице. И больница выставляет счет страховой компании (добровольной или ОМС), и та возмещает больнице понесенные расходы. Зачем множить  бюрократические сущности, устраивать эти хождения пациента по инстанциям, сборы подписей и т.п.

Ну и тут эти расписки продолжаются - скажем, по этой программе закупили чешские суставы Beznoska, или отечественные ЭСИ, а многие пациенты предпочитают с продукцией бывшего соцлагеря не связываться - осложнений больше, срок службы меньше.

Павел Андреевич написал:

Так ведь об этом все время речь и идет: нужно одноканальное финансирование, все деньги идут за больным, оплачивается его лечение, а не прибывание на койке. Об этом и статья, которую вывесил Артем.

Насчет одноканального финансирования - вряд ли кто-то будет огорчаться, если много-много денег будет поступать отовсюду. Проблемы начинаются внутри, вот тут бы сделать "одноканальность" распоряжения средствами. В смысле, чтобы полученные из любых источников средства можно было тратить на то, на что надо, без оглядки на источник. А то если деньги получены от бюджета или платных услуг, скажем - не моги их потратить на покупку имплантата для пациента по ОМС. И наоборот. На этот счет ничего не просматривается в перспективах?

Павел Андреевич написал:

Что касается названий имплантов в стандартах - то это к разработчикам стандартов. Напомню, писал я про это - нет в стране классификатора изделий медицинского назначения.

Всякое новое изделие получает вначале регистрационное удостоверение, и вносится в реестр разрешеных медицинских изделий. Который довольно сумбурный должен быть, согласен. Но нельзя хоть как-то его использовать? Он, по крайней мере, актуализируется постоянно. Кстати говоря, посдказать бы Росздравнадзору (это же его область?) - вывешивали бы его в сеть, и все обновления сразу бы там отображали.

Насчет стандартов - федеральных приказов. Они не будут отставать от динамичного развития технологий? Последние годы, например, у нас чуть не каждый месяц в практике используется какое-то новое изделие, инструменты, имплантаты. Сомнительно, что федеральный стандарт будет обновляться чаще, чем раз в несколько лет.

Павел Андреевич написал:

Поэтому, что стоит за приведными вами терминами не знает никто.

Да, тут ситуация сложнее, чем с пунктами типа "подсчет лейкоцитов в моче" или "омепразол" - это как-то четче можно конкретизировать.

Павел Андреевич написал:

Этот классификатор теперь необходим как воздух. Кстати, следующим этапом будет внедрение референтных цен на эти изделия, как и на лекарства. Нет этого, но без такого подходла двигаться нельзя.

Насчет референтных цен - очень интересно. Как методологически это будет делаться? Спасибо.

Отредактированно alex2006mobile (2008-01-21 01:07:33)

Павел Андреевич написал:

Профессиональные службы ответственны за результаты по отдельным важным проблемам.

Павел Андреевич, а что за службы имеются ввиду? Извините.
М.Я.

Павел Андреевич написал:

Одноканальность финансирования - это обязательный принцип. Если за одно и тоже действие, лекарство деньги могут поступать отовсюду - то это бардак. Однородная группа затрат должна компенсироваться из одного источника.

Извините за дилетантские суждения, но говорю, как нам "из окопов" это видится. Очевидно необходимо, что затраты просто должны компенсироваться. Иначе коллапс, это всем ясно. Мне искренне непонятно, почему "один источник"  преподносится как аксиома. Для того, чтобы учреждение или их сеть исполняли свои функции, обязательным является лишь достаточность финансирования. А количество источников - это дело техническое.
Почему, допустим, N миллионов на ЯМРТ не могут сложиться из P руб. из федерального бюджета, Q - из регионального, R - из городского, S- из добровольных пожертвований меценатов? или - такая-то часть расходов покрывается данным видом страховки, а остальное пациент платит сам?

Павел Андреевич написал:

Но если медицинские услуги могут финансироваться и оттуда и оттуда - ничего нельзя просичтать. Ведь не забывайте про труд экономистов (планирование) и финансистов (расходы). Им сводить все разные источники воедино, а это трудно.

Бедным финансистам стало трудно заниматься арифметикой! Трудно по-настоящему - приобрести что-либо, когда финансирования на это нет. А задокументировать поступающие из разных источников средства - это, напомню, уже давно решенная проблема, так уже все организовано по факту.

Да, бухгалтерия усложнилась, но не вышла за рамки управляемости. И как раз "аккумулирующее" финансирование решило бы многие проблемы. А сейчас - деньги на статье такой-то есть, а приобрести надо по другой статье, а там денег нет. И не моги воспользоваться. А в медучреждениях бывают внезапные незапланированные траты. Например, вышел из строя КТ - и привет. "Физически" проблема решается за пару дней заменой трубки, а реально - сломанный аппарат может стоять полгода, год, а то и больше. Можно было бы в рассрочку заплатить, ан нет - низзя! И надо идти на очень нестандартные действия на грани хозяйственного криминала, чтобы проблему решить.

Павел Андреевич написал:

В этих условиях - и это очевидно - постатейного финансирования не должно быть. Кстати, это можно отменить и на уровне губернатора, например так сделали сейчас в Белгороде: врач первичного звена получает все деньги

То есть это примерно то, о чем всем мечтается, то есть одноканальность не по источникам, а уже на уровне распоряжения полученными средствами, без разделения по статьям. Это обнадеживает.

Павел Андреевич написал:

Референтные цены - это целая технология. есть несколько подходов, но они формируются так или иначе во всех развитых странах Европы (но не Америки). Подробно это изложено в моей книге "Клинико-экономичсекий анализ", которая поступила только

С книжкой постараюсь познакомиться, но интересно узнать о конкретике предстоящей реализации - какое ведомство будет заниматься, кто именно, какой из описанных подходов будет использоваться, предполагаемые даты...

Павел Андреевич написал:

Регистрация изделий медицинского назначения идет кое-как, термины выдумываются без всяких правил и расположены в реестре по алфавиту. Причем еще разделено все это по странам и фирмам. так что найти нельзя ничего, если не знать точно, что вы ищете.

Да, представляю вполне, за какой-то год этот реестр в бумажном виде у нас есть Но другого-то ничего на эту тему нет, хоть бы его выкладывали в электронном виде

Павел Андреевич написал:

за один товар заплатили евро, за другой - долларами, потом потные (...) очередь в кассу, могут и убить.

Разве выход исключительно - пункт обмена валюты до захода в магазин? Если овчинка стоит выделки, кассы так переустроят, что  с поцелуями валюту любой страны примут.

Павел Андреевич написал:

Вся реформа, которую наивно хотели сдедалть в 91-92 годах была похоронена именно разноканальным финансированием. ОМС мало? - добавте из бюджета. В бюджете не заложено? попросите еще где-нибудь, тряхонит е карман пациента.
Не покрывает затрат? - а на что? какие виды затрат не покрываются?

ОМС, насколько я помню, было задумано как  дополнительное к сохраняющемуся в полном объеме бюжетному финансированию. Но превратилось в замещающее. Сколько лет бюджетные обязательства не выполнялись.

Да и само бюджетное - оно же формировалось не по реальным потребностям и возможностям, не для соответствия современному уровню мировой медицины, а на основе скудного бюджета и мифических нормативов, еще и усредняющих все и всех в огромной стране. Так что реформа без радикального увеличения финансирования, по сути, заключавшаяся во введении частного посредника между государством и государственными же учреждениями, не могла не разочаровать своими результатами.

Павел Андреевич написал:

У нас ОМС платит 1\3, и 2\3 доплаичавет бюджет. Но бюджет - это ремонт, коммуналка, и т.д, что к медицине, медицинской помощи напрямую не относится. Т.е. если эти деньги "запустить" в ОМС, то "цена услуги" вырастет сразу в 3 раза! Еще бюджет тратит деньги на гаражи, склады, ремонт машин, содержание администрации.

А зачем разделять? Прорвет трубу в операционной - коммуналка еще как станет к медицине относиться. И машины тоже нужны не только по выходным персонал на пикник вывозить. Так или иначе, все это расходы на поддержание "корабля" на плаву. Для операции нужен и инструмент, и электричество, и вода, и медикаменты, и сотрудники, и помещение, и т.д.

Павел Андреевич написал:

Как только бюджет начинает платить равную цену за услугу в частное предприятие (а такая система, 
[...]
"капиталисты" на этих деньгах начинают жировать, не беря копейки с больного. Значит - не денег мало, а их расход странен.

А это не проявление закономерной большей эффективности частника в сравнении с госпредприятием?

Павел Андреевич написал:

Кстати, больные вносят в систему здравоохранения нем менее, чем 150% от совокупных затрат государства. Представьте, что вам добавят еще 1,5 бюджета - хватит немного на масло?

А это зависит от того, чего намереваемся достичь. Этого хватит, чтобы с пациентов в значительной степени снять бремя расходов. А если хочется, чтобы у нас каждая многопрофильная больница была, как Rambam в Хайфе - тогда надо на два порядка больше.

Павел Андреевич написал:

Но из-за непрозрачности системы финансовых потоков эти деньги на воспроизводство системы не идут.

Да пусть потоки будут совсем мутные, лишь бы их было много, и  сливались бы они в одну большую емкость. А не множество мелких,  и еще и нельзя переливать из одной в другую.

Павел Андреевич написал:

Референтные цены - это мечта, мечт у нас много, но пока никто не хочет этим заниматься. Почему - понятно.

Не очень понял, почему.
Предположу, что существование единых тощих нормативов, как при социализме, будет вызывать огромное число неувязок.
Смысл усредненной цены, как я понимаю, все равно должен получиться в балансе - за этого пациента недоплатили, зато за другого переплатили так, что в итоге на все хватило.

В любом случае, в медицине, как и в любой другой сфере, если что не так - появляются серые и черные финансовые потоки, нелегальная частная практика на госплощадях и т.п.

В некоторых странах закупка(поставка) медоборудования, как и лекарств, делается под технологию, а от  этого зависит качество и многое другое.

Едит. Вы все время кидаетесь термином "медицинские технологии". А что это такое? Вот купили в ЦРБ Прохоровки (Белгородчина, кто не знает, центр Курской дуги, кто не помнит) реанимобиль. В рамках программы Здоровье. Здорово? Или выкинутые на ветер деньги? Какая это технология по вашему? Кого они будут лечить там, если доехать из конца в конец района - полчаса по асфальту?
П.А.Воробьев

Михаил Яковлевич.
Описано это было в нашей газете Вестник МГНОТ в 2006 г. Сейчас готовиться положение, структура и т.д. А банкет за счет спонсоров - как обычно, пока других грантов на это нет, но думаю, вопрос времени. Интерес к этой проблеме очень велик и у нас и за рубежом, сейчас в Торонто будем позиционировать ситуацию, везем туда человек 60 российских специалистов. Причны интереса очевидны - стоимость лечения одного больногос Гоше 200 тысяч евро в год, сегодня известно о 200 пациентах, а бролдит их по стране около 2-3 тысяч. Вот и считайте. 1 больной с рефрактерной гемофилией из-за антител - 200 миллионов рублей в год, а таких должно быть не менее 700 человек (сегодня - около 120, лечение адекватное получает что-то 80-90).
П.А.Воробьев

Отредактированно Павел Андреевич (2008-02-03 16:43:23)

Ревизорам из Москвы назвали дату начала эпидемии ВИЧ в Екатеринбурге
Эпидемия ВИЧ в столице Урала была объявлена еще 16 лет назад — об этом сообщила и. о. начальника Управления здравоохранения Екатеринбурга Татьяна Савинова.
Данный «экскурс в историю» Татьяна Савинова сделала во время заседания координационной комиссии по ограничению распространения ВИЧ-инфекции в Свердловской области. В работе комиссии приняли участие гости из Москвы — чиновники российского Минздрава и других федеральных ведомств, приехавшие в Екатеринбург после громких заявлений прошлой недели об эпидемии ВИЧ в столице Урала. Возглавляет делегацию заместитель министра здравоохранения России Сергей Краевой.
«За [предыдущее] десятилетие было всего 50 случаев, а за 4 месяца 2000 года было зарегистрировано 199 случаев — это позволило главному санитарному врачу Екатеринбурга объявить эпидемию на территории города», — рассказала Савинова. По ее словам, в начале нулевых инфекция активно распространялась в среде наркоманов, чему активно способствовала «уральская придумка» — разводить наркотик кровью. «Локализовать эту группу риска не удалось», — признает чиновник.
Перед высокопоставленными чиновниками о проводимой работе отчитались главный врач Свердловского областного центра профилактики и борьбы со СПИД Анжелика Подымова, и. о. руководителя горздрава Екатеринбурга Татьяна Савинова, первый замминистра социальной политики Елена Лайковская, министр образования области Юрий Биктуганов, врио начальника управления наркоконтроля ГУ МВД по Свердловской области и сотрудники других ведомств. Почти каждый сопровождал свое выступление графической презентацией.
«Десант» федеральных чиновников в Екатеринбург возглавляет зам Скворцовой Сергей Краевой
Татьяна Савинова подтвердила озвученные ей ранее данные о том, что почти 27 тысяч екатеринбуржцев (1,8% жителей города) инфицированы ВИЧ. «Есть некоторое снижение первичной заболеваемости благодаря большой информационной работе, но мы все равно в три раза превышаем общероссийский показатель», — заявила она. По словам чиновника, снижается число заразившихся в возрастной категории 20-29 лет, а в категории до 20 лет фиксируется только спорадическая (случайная) заболеваемость, однако каждый второй инфицированный сегодня — в категории 30-39 лет. «Распространение эпидемического процесса передвинулось в более старшие возрастные группы через половой путь передачи», — объясняет и. о. начальника горздрава.
По словам Савиновой, в Екатеринбурге проводятся большие информационные кампании по профилактике ВИЧ. Так, в 2014 и 2015 годах снимались социальные сериалы: в одном рассказывалось о семье, каждый член которой (папа, мама и двое взрослых детей) по-разному, но каждый столкнулись с ВИЧ, темой сериала в 2015 году было толерантное отношение к людям с диагнозом ВИЧ, а в 2016 году сняли ролик «Сдай самый главный тест» с участием мэра Евгения Ройзмана, звезды КВН Андрея Рожкова и других знаменитых людей. В результате в Екатеринбурге растет как число знающих о ВИЧ, так и тех, кто толерантен к ВИЧ-положительным людям.
Главврач центра СПИД Анжелика Подымова сообщила, что Свердловская область — действительно один из регионов с самым высоким уровнем пораженности ВИЧ-инфекцией в стране, но при этом здесь создана эффективная система противодействия распространению заболевания. Например, в старших классах школ и колледжах проводятся специализированные уроки по профилактике заболеваемости ВИЧ, а в трудовых коллективах предприятий — не только лекции, но и экспресс-тестирование на ВИЧ «на рабочем месте» (в эту работу вовлечены 482 предприятия).
Подымова подтвердила, что в последнее время ВИЧ-инфекция получает все большее распространение через половой путь, захватывая благополучные слои общества и настигая людей среднего возраста. Врач даже «встряхнула» аудиторию» конкретным примером.
«Большинство сидящих в этом зале, когда получают должность и портфель, забывают о скелетах в шкафу — не оценивают риски и в своем сексуальном поведении», — предположила она.
Руководитель свердловского центра СПИД предложила проводить не только региональные, но и общефедеральные информационные кампании по противодействию ВИЧ под едиными слоганами, включить приобретение контрацептивов для определенных социальных категорий лиц через госпрограммы, в т. ч. в ОМС, а разработку и внедрение единого регистра ВИЧ-инфицированных (очень проблемная тема) обсуждать не только с врачебными сообществом, но и с общественными организациями и СМИ, включая их представителей в экспертный совет. Также она заявила о необходимости выделения Свердловской области дополнительных средств для закупа антиретровирусных препаратов (финансирование которого в этом году было уменьшено).
Также опытом работы своих ведомств по теме ВИЧ поделились первый замминистра региональной соцполитики Елена Лайковская и министр образования Юрий Биктуганов. Из других выступлений интересными были рассказы руководителя некоммерческой организации «Семья — детям» Ларисы Бучельниковой и замначальника медсанчасти ГУФСИН по Свердловской области. Последний рассказал о выявлении и лечении ВИЧ-инфекции у осужденных и арестованных. По его словам, в 40 учреждениях ГУФСИН содержится более 32 тысяч лиц, из них скрининг-обследования на ВИЧ проходят порядка 20-25 процентов. При этом в СИЗО охват скрининг-обследованиями выше — порядка 80 процентов, при этом ВИЧ выявляется почти у 10 процентов содержащихся под стражей. Лечением обеспечивается 32 процентов нуждающихся в нем, что расценивается как достаточно высокий показатель.
Замминистра здравоохранения России Сергей Краевой высоко оценил ту работу, которая проводится в Екатеринбурге и Свердловской области по противодействию распространения ВИЧ-инфекции. «Наиболее боеспособная армия — та, которая больше и чаще воюет, — привел образное сравнение чиновник. — Та работа, которую вы проводите, ваш опыт и ошибки, которые уже исправили, — это неоценимое богатство, которое мы должны использовать. В центре СПИДа работают профессионалы высочайшего уровня, мы получили пищу для размышлений. Мы посетили «Урал без наркотиков» — это наше российское ноу-хау в противовес метадоновой терапии, которую нам предлагают. Мы будем использовать и множить этот опыт».
После завершения совещания его участники долго не расходились, обсуждая друг с другом поднятые проблемы. Так, Сергей Краевой долго беседовал с Татьяной Савиновой: по некоторым данным, они обсуждали порог заболеваемости, при которой эпидемия по ВИЧ должна объявляться официально.
Прокомментировать для «URA.Ru» свой визит в Екатеринбург, а также оценить, есть ли на Урале эпидемия ВИЧ, замминистра здравоохранения РФ отказался. Возможно, выводы делать рано — во вторник, 8 ноября, федеральная делегация продолжит свою работу в Екатеринбурге.
07 ноября 2016
http://ura.ru/news/1052266878

«Недоверие к отечественной онкологии выросло из традиции элиты лечиться за рубежом»
Интервью замдиректора Московского клинического научного центра по онкологии, профессора Михаила Бяхова
10 декабря 2016
Наталья Чернова
​​​​​​​Почему онкология в России остро нуждается в эффективном менеджере и что делается, чтобы помочь россиянам уберечься от рака?
— Если потратить несколько часов и посмотреть, о чем пишут люди на онкофорумах, то получится картина, про которую точно сказала писатель Людмила Улицкая: «У нас в стране есть хорошие врачи, но нет медицины». Как вы считаете, в условиях сложившегося дефицита всех возможных ресурсов в экономике врачу трудно быть эффективным?
— У врача на самом деле нет серьезных барьеров, чтобы быть эффективным. У него в большинстве случаев один барьер — отсутствие должных знаний.
— А отсутствие лекарств?
— Это отдельный разговор. Врач должен четко понимать, за что государство готово платить. Это государственная проблема. Ни в одной стране мира, за исключением, наверное, Кувейта, нет стопроцентной возможности обеспечить всех новейшими современными лекарствами. И чем дальше будет развиваться наука, тем больший список лекарственного «эксклюзива» мы будем иметь. Во всем мире государства определяют базовый список препаратов, которыми есть возможность обеспечить всех заболевших, достигая хороших результатов. А в России пока такой системы нет, а есть общая корзина на все лекарства. При таком подходе независимо от кризиса в стране лекарственный дефицит будет сохраняться всегда. Потому что
у нас бывает так, что, купив лекарство за миллион, мы продлеваем жизнь на полтора месяца одному пациенту, хотя та же сумма могла бы помочь бороться с болезнью нескольким пациентам с куда большим эффектом.
Вообще, расчетом «цена — эффективность препарата», когда речь идет о массовом финансировании лекарственного обеспечения, у нас в стране не занимались никогда.
— Что вы, как врач-онколог, вкладываете в понятие «эффективность препарата»?
— Если упрощенно, то это срок, на который лекарство продлевает жизнь или излечивает. Нет плохих препаратов в онкологии, есть нерациональное их использование. По законодательству, сейчас все должны обеспечиваться самыми современными препаратами. При этом расчеты показывают, что к 2025 году стоимость всей противораковой терапии, если мы будем стремиться закупать только новейшие лекарства, может сравняться с ВВП страны. Это нереально. Поэтому, выбирая препарат, государство неизбежно будет соотносить его цену и его эффективность.
— Вы рисуете тупиковую ситуацию. А выход вообще есть?
— Выход всегда есть. Мы стоим на той позиции, что, включая какой-то препарат в программу массового использования, должны быть уверены, что это будут эффективно потраченные средства. Например, за препарат, который при лечении рака легкого увеличивает продолжительность жизни на годы, — государство должно платить. И отказывать в оплате, если речь идет о приобретении лекарства, продлевающего жизнь на несколько недель.
— То есть государство должно платить за гарантированное продление жизни, а не за шанс на нее?
— Конечно. Как и во всем мире. Каждая страна определяет тот список лекарств, который государство гарантирует. Причем в большинстве стран он существенно короче, чем наш. У нас в список ЖНВЛП (жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов. — Ред.) включено 109 наименований, а рекомендации Всемирной организации здравоохранения для развитых стран включают всего 28. Каждая страна определяет тот минимум, который может гарантировать.
— А если больной хочет лечиться только новейшим препаратом, он может сам купить лекарство и лечиться?
— Это его личное дело, но врачу в государственной клинике он такой вариант предложить не может. Это запрещено законом, и это абсолютно правильно. Мы не можем гарантировать, что человек, самостоятельно купив лекарство, правильно его хранил. У каждого препарата есть свои правила хранения, и нарушение их может привести к снижению терапевтического эффекта. Это слишком большие риски.
— При такой системе может создаться впечатление, что государство хочет сэкономить.
— Это впечатление ошибочно, но очень крепко вбито в голову. Пациенты сплошь и рядом приходят к доктору и говорят: «Я не хочу лечиться отечественными препаратами, они плохие, а хочу только импортными, потому что это эффективнее». Но во всем мире дело обстоит именно так: государство бесплатно может гарантировать только тот формат лечения, на который есть средства. Хочешь иного лечения — лечись на свои деньги, в частной, а не государственной клинике. Мне очень близок подход к проблеме в Индии, где провозгласили: «Мы не настолько богатая страна, чтобы лечить всех оригинальными препаратами. Поэтому мы лучше закупим дженерики, но обеспечим всех качественными препаратами, достигая при этом стабильных результатов».
— Вы отговариваете этих людей от похода к частному врачу?
— Нет. Я объясняю, что между дженериком и оригинальным препаратом принципиальной разницы нет, — одна молекула, одно действующее вещество. Отличаются ценой. Весь мир пользуется дженериками.
— Один известный в детской гематологии доктор тем не менее утверждает, что в дженериках зачастую содержится только 25% действующего вещества. Кроме того, они плохо переносятся.
— Я бы хотел увидеть доказательства. Я все время докторам говорю: нужен факт. Мы все чаще сталкиваемся с тем, что наши пациенты от дженериков отказываются, ссылаясь на аллергию. Бывает, что пациенты приходят и приносят фотографии жуткой сыпи, которая якобы случилась несколько дней назад. И тогда мы предлагаем им госпитализироваться, чтобы посмотреть, действительно ли наш препарат дает такой побочный эффект. В большинстве случаев не подтверждается. Люди идут и на подлог, чтобы получить бесплатно импортный препарат.
— Вам, как врачу, понятна причина, по которой больной стал таким недоверчивым?
— Первая причина — это то, что элита стала массово лечиться за рубежом. Люди сразу решили, что раз так, то наша медицина плохая сверху донизу. А второе: есть люди, которые свои субъективные ощущения выдают за истину. Эти якобы 25% действующего вещества в лекарстве кто-нибудь проверял? Сомневаюсь.
У нас есть форма для врачей. Ее можно заполнить и сообщить в Минздрав, что препарат не соответствует заявленному стандарту. Если подтвердится — у производителя будут проблемы. Это единственный путь борьбы за качество лекарственных средств. У нас были прецеденты, когда по отзывам изымали всю партию, отправляли на экспертизу.
— А на чем-то в онкологии сегодня сэкономить можно?
— Можно. На ранней диагностике. Одно дело — первая стадия заболевания, это одни затраты на лечение; четвертая — принципиально другие. Пока четко не будет разделена ответственность между гражданином и системой здравоохранения, — кто отвечает за здоровье, а кто отвечает за лечение, — мы с раком не справимся. В Европе, где занимались скринингом, 80% рака молочной железы диагностируется в первой стадии, у нас и близко нет таких показателей. У нас всего 4% женщин проходит маммографию, которая им положена по возрасту, а государство оплачивает эти исследования.
Разрабатывается целая система, чтобы заставить женщин приходить обследоваться. Подготовили для участковых врачей некий алгоритм. Женщина приходит к участковому терапевту, например, с бронхитом или гипертонией, и когда врач вводит данные в компьютер, то высвечивается, что она никогда маммографию не проходила. И ей тут же выдается направление. А чтобы она гарантированно прошла, нужны репрессивные методы.
— Разве только репрессивные методы срабатывают?
— Представьте, да.
Так устроено во всех богатых европейских странах. Там, если ты заболел раком, но до этого никогда не был на диспансеризации у онколога, — это твои проблемы. Государство не будет обеспечивать тебя лечением. Другого пути нет, чтобы заставить ходить к врачу.
— А у нас большинство раков — как гром среди ясного неба?
— Да. Они либо случайно выявляются, либо когда уже есть жалобы. А жалобы — это всегда запущенный случай. Хотя, например, колоректальный рак в большинстве случаев можно профилактировать простым удалением полипов. Для этого хотя бы раз в 3 года нужно делать колоноскопию людям старше 50 лет. Или рак желудка. Почему в Японии рак желудка выявляют в 70% случаев на первой стадии? Потому, что государство обязало все население делать регулярно гастроскопию.
— Диспансеризация — это большие деньги?
— Это огромные деньги. И они выделяются Министерством здравоохранения. Но посещаемость — хуже некуда. Поэтому, видимо, для того, чтобы люди пошли, надо их в чем-то ограничить. Если вы не прошли диспансеризацию, когда вам положено, то, может быть, резонно лишать вас полиса ОМС? Нашего человека нужно приучить к мысли, что он сам должен нести ответственность за свое здоровье. Салтыков-Щедрин еще говорил: «На Руси знание нужно внедрять насильственным способом, но желательно без крови».
Почему на Западе пациенты так дисциплинированны? Потому, что четко понимают: если куришь, то полис в разы дороже. Заработал лишний вес из-за обжорства и отсутствия физической нагрузки — плати за каждый лишний килограмм. Здоровый образ жизни — это еще и финансово прагматичный подход. Западный человек понимает, что если он заболеет, то возникает большая вероятность банкротства. И, с другой стороны, если человек в цветущем возрасте не работает, значит, у него есть деньги, чтобы жить и лечиться на свои средства.
— Вы хотите ввести норму, которая для нашего человека звучит дико. Как это? За свое несчастье я еще должен нести ответственность? За свои страдания расплачиваться?
— Чтобы не было страданий от болезней, нужно о себе заботиться — двигаться, не курить, не пьянствовать, адекватно питаться. А если заболеваешь раком легких, связанным с курением, ты должен нести ответственность. Не государство тебя заставило курить по 2 пачки в день на протяжении многих лет. Это твое личное дело.
— Вы вводите прагматический гуманизм.
— А без прагматизма гуманизм невозможен. Тому, кто старался быть здоровым, но заболел, — безусловно, нужно оказывать помощь без ограничений. Предупредить рак практически невозможно, за исключением некоторых локализаций. Но мы можем выявить его на ранней стадии. Есть у нас пациенты, которые приходят на ранней стадии, но заболевание прогрессирует. И, конечно, такому человеку помогать гораздо проще, чем тому, кто сознательно выращивал опухоль. Примеры: приходит женщина с огромной распадающейся опухолью молочной железы, метастазы во всех органах, или больной раком языка, опухоль не помещается во рту. Они пришли к врачу, когда жить стало невмоготу. И, получается, мы должны миллионы потратить на лечение людей, которые изначально не хотели лечиться и довели себя сознательно до фатального состояния.
— Получается, что, отстраивая новую систему, вы хотите отфильтровать людей, которые ответственно относятся к себе, — от тех, кто себя запустил, и таким образом отстроить алгоритм приоритетов в их обеспечении.
— Мне кажется, что необходимо акцентировать усилия на тех, кто социально ответственнее, государство должно именно им максимально помогать, потому что это позволит дольше им прожить в активном состоянии, и они вернут потраченные на них государственные деньги.
А сейчас деньги уходят как вода в песок. Это видно. Есть новые технологии, препараты, но, сколько бы государство денег ни давало, обеспечить всех по максимуму невозможно. Нужен здравый рационализм.
— Это касается и детской онкологии?
— Нет. В детской онкологии не может быть никаких ограничений. Это касается только взрослых людей, которые уже прожили достаточный отрезок жизни.
Мы не можем молодого 25-летнего человека, который внезапно заболел, ограничивать в лечении. Он еще не успел как-то сам серьезно испортить свое здоровье. А 50-летний уже может нести персональную ответственность за свой организм. Продление жизни курильщика со стажем, заболевшего раком легкого, стоит огромных денег. А ведь он был предупрежден, что здорово рискует.
— Вы около 30 лет работаете в онкологии. Правда, что теперь стали дольше жить с раком?
— Правда. У нас даже появился такой термин — «долгожители». Новые методы лечения принципиально меняют продолжительность жизни больных, а это дает накопление контингента с онкологией. Поэтому нам постоянно нужно искать средства. Например, у нас каждый год с определенной локализацией заболевает 100 человек. Если они раньше жили с этим раком 6 месяцев, то теперь живут 2 года и более. Статистика заболеваемости растет за счет улучшения диагностики и за счет увеличения населения. Из регионов, откуда народ уезжает, заболеваемость раком снижается просто потому, что там некому болеть, и увеличивается там, куда приезжают люди. Москва — уникальный город с самой большой продолжительностью жизни в России. Около 40% больных раком в Москве старше 70 лет.
У современного человека есть всего две причины смерти в преклонном возрасте — это сердечно-сосудистые заболевания и онкология. В тех странах, где очень хорошо борются с сердечно-сосудистыми заболеваниями, там на первом месте по смертности стоит онкология, и наоборот. Как ни парадоксально для обывателя прозвучит, если первые строчки занимает, выходит, смертность от онкологии, это говорит о высоком уровне медицины в стране, потому что там уже не умирают от инфекций, туберкулеза, инфарктов.
— Вы сейчас начали считать деньги в онкологии. Вы действительно уверены, что в медицине можно экономить? Когда в отрасль по нацпроекту «Здоровье» пришли огромные средства и регионы обеспечили современным диагностическим оборудованием, разве это нанесло ущерб?
— Это не принесло большой отдачи. Ошибка в том, что, когда занимались распределением средств, спрашивали мнение врачей. Но далеко не каждый умеет считать рациональную потребность. Когда мне задали вопрос: «Сколько нужно купить передвижных томографов в регион N?», я ответил: «Два». А заявка поступила на 17. Каждый район захотел свой передвижной маммограф. Но с экономической точки зрения их нужно всего два: один в постоянном режиме будет ездить, а второй — стоять в резерве. Оборудование должно работать 24 часа в сутки. Чем больше на нем будет проведено исследований, тем быстрее оно окупится.
— Но тогда вы высвобождаете специалистов. А за последние годы в Москве сократили огромное количество врачей. Куда пойдут уволенные?
— Если на производстве внедряют новые технологии, то освобождается низкоквалифицированный труд, так же и в медицине. Реформа здравоохранения в Москве абсолютно правильна.
Нужно избавляться от неквалифицированного труда. Это вредоносный балласт.
— С каким больным вам сложнее всего работать?
— С хамом — с его манерой наезда на врача, попыткой диктовать свои условия, навязывать свое мнение. Априори считать врача виновным во всех своих бедах. Но иногда такая реакция возникает у человека из-за стресса. И я постоянно пытаюсь донести, что медицина — это сфера обслуживания в лучшем смысле этого слова. Обслуживание, оно во всем: во встрече больного, в манере разговора, в улыбке, в понимании и сочувствии.
Если человеку сложно завязать шнурки на ботинке, ничего страшного, если врач поможет ему их завязать. Да, это сервис. И больному он необходим.
В прошлом году все онкологи Московской области прошли курсы по онкопсихологии. Курсы потрясающие. Два дня теории и два дня работы с актерами, которые симулировали поведение разных типажей, которые приходят на прием. А дальше эксперты разбирали: правильно ли врач себя вел в ситуации, что сделал не так?
Как следствие — резкое сокращение жалоб на некорректное общение врачей.
— А зачем вам эти курсы? Главное же, чтобы врач хорошо лечил. Собственно говоря, его манеры на исход лечения не влияют.
— Еще как влияют. Когда человек перестает нервничать, он эффективнее лечится. Вообще, чем меньше человек нервничает, тем дольше он живет. Особенно в онкологии.
Пациент в нервном состоянии не может принимать верные решения — начинает суетиться, бегать по врачам, упускает время для лечения. И когда он нервничает, он все время недоволен. А любая депрессия еще больше снижает иммунитет. Организм вообще теряет контроль над патологическими клетками. Ощущение, что все плохо, все врачи сволочи, — здорово влияет на исход. Тот, кто без паники воспринимает свой диагноз и сотрудничает с врачом, — лечится успешнее в разы.
https://www.novayagazeta.ru/articles/20 … a-rubezhom

СКР: дети-инвалиды в соцучреждениях умирают, потому что нет денег

12 88116.12.2016, 15:21
Катастрофический недостаток финансирования стал причиной гибели детей в Черемховском интернате, и продолжает приводить к случаям смерти в других аналогичных учреждениях региона. Об этом заявил, выступая перед депутатами законодательного собрания Иркутской области руководитель регионального управления Следственного комитета России генерал-майор юстиции Андрей Бунев. Портал Милосердие.ru публикует текст выступления, распространенный сайтом БЕЗФОРМАТА.РУ.

Генерал Андрей Бунёв. Выступление на сессии Законодательного собрания Иркутской области 16 декабря 2016 года

Уважаемый Сергей Фатеевич, уважаемые депутаты!

Позвольте во — первых поблагодарить вас за предоставленную возможность выступить с информацией.

Вы знаете, что следователями управления расследуется уголовное дело по поводу трагических событий, связанных со смертью находившихся в Черемховском интернате детей. Около месяца мы также расследуем уголовное дело по Усольскому кадетскому корпусу. Также в производстве находится еще ряд уголовных дел по нарушениям уголовно – правового характера в социальных, медицинских и педагогических учреждениях.

Работа по Черемховскому интернату, характер, объем и постоянство выявленных нарушений дали основания следствию проверить ситуацию во всех детских интернатных учреждениях области, части медицинских учреждений, как и выявленные нарушения в названном кадетском корпусе однозначно показали необходимость проверки учреждений Минобра.

Я на службе около 30 лет, но впервые возникло желание доложить депутатам установленную следствием информацию.

Почему именно депутатам?!

Конечно, министерствам здесь необходимо предъявить претензии, должностные лица виноваты и они в установленном законом порядке ответят. Но министерства исполняют принятый вами бюджет, иных средств у них нет.

Следствием не установлено каких – либо последствий по исполнению федерального бюджета – там обязательства исполнены полностью. Муниципалитеты также в абсолютном большинстве случаях стараются как могут.

А то, что вы принимаете по обязательствам области, гарантированно вызывает крайне неблагоприятные последствия.

Наверное можно всю ответственность за смерти возложить на директора учреждения – она не предприняла очень многого. Но когда разбираешься, то очевидно, что очень многое она сделать и не смогла – не было выделено средств.

О чем я говорю, на что хватает денег и на что их точно не хватает.

Первое – кадры. От того, насколько они добросовестны и профессиональны конечно зависит очень многое, а в случае, если дети больные – часто и жизнь.

В том же Черемхово произошло сокращение должностей помощников воспитателей с ежемесячной зарплатой в 18 тыс. рублей на санитарок, получающих в месяц 6 – 8 тыс. рублей. Работа – одна и та же абсолютно – это утверждают сотни до-прошенных работников этих категорий.

Только нагрузка разная – на 32 ребенка было 111 штатных единиц персонала, затем на 60 детей – 125 единиц потом на 102 ребенка – 137 единиц. То есть при увеличении количества находящихся детей в 3 с лишним раза штат был увеличен на 24%. Нагрузка на работника выросла почти в 3 раза. Зарплата же при этом уменьшилась также в 2 — 3 раза. При этом, заметьте, количество врачей вообще не увеличилось – на 102 ребенка 1 педиатр.

Что делают медицинские сестры в этом учреждении.

То же, что в обычной больнице, только при этом большая часть детей является тяжелыми инвалидами прикованными к постелям с тазовыми нарушениями, когнитивными расстройствами, многие из них нуждаются в зондовом питании, и это дети, которые при кормлении спокойно себя не ведут.

Целых две сестры на день! На все! И на мед. работу, и на зондовое кормление. На 120 детей! И одна из этих сестер остается на ночь. Одна медицинская сестра на 120 тяжело больных детей – инвалидов. А там дети, которым не объяснишь, день это или ночь. Они этого не понимают.

Санитарный режим. В помещении было 32 ребенка, стало 102. Кровати сдвинули – где друг к другу, где спинками, где практически в одни большие «нары». О каком режиме здесь можно говорить?

В течение полугода детям не выделялось памперсов – денег не было.

И главное – лекарства и питание. Многие дети не могут глотать. Им нужны жидкие лекарства. Но на них денег нет. На детские таблетированные препараты также денег нет.

Берутся взрослые таблетки, делятся персоналом, толкутся и даются детям. Удобно – дешевле всего. Но только толкутся не в тех условиях, в которых должны – на заказ этих работ в аптеке денег нет. И без разницы – в кишечной ли оболочке таблетка и что она не действует при размалывании – нет денег.

И даже эти дешевые препараты, фактически при таком способе введения не действующие часто приобретались на личные деньги персонала – у учреждения не было денег.

Белковое питание.

У детей белковая недостаточность вследствие имеющихся заболеваний. Не получают белковые препараты и продукты – крайне резко снижается сопротивляемость организма. Здесь вообще не получали. Деньги не предусмотрели.

Многие задавали вопрос – почему массово заболели и по-чему после дизентерии скончались. Что-то еще надо объяснять?

Нет денег, чтобы привезти так, чтобы прошли как положено по СанПинам трехнедельный карантин. Нет денег на текущий ремонт. Нет денег на обязательные пандусы, лифты, приспособления для купания, специальные кровати и еще очень многого.

Слушайте, в войну хоть на персонал деньги находили. Здесь из-за создания невыносимых условий работникам грамотные сотрудники уволились, в основном работали приходящие до первой–второй полученной зарплаты направленные службой занятости лица.

Может, и хорошие люди, но без опыта.

Про больницу меньше страшного можно сказать. Ну не оставили ребенка с тяжелой сопутствующей патологией под наблюдением врачей, заметили, когда ребенок умирать стал, не успели ничего сделать.

Плохие они такие, доктора? Нет, очень стараются. Некомплект у них просто, ждут выполнения Указов по повышению зарплаты. Может, она в общем и повысилась? Но практические доктора утверждают, что роста того, что они получают на руки они не замечают.

И очень удивляются, что в 21 веке многоразово стерилизуют одноразовые перчатки. Перебои с поставкой начались, денег нет.

Я доложил про Черемховский интернат. Где-то лучше. Но не часто. Работники других интернатов говорят, что в основном то же самое. На снижение реальной зарплаты жалуются почти все, хотя и исключения были. На полное отсутствие денег на текущий ремонт жалуются все.

Говорят – ну развалится же все.

Еще один момент по Черемхово.

Там находятся дети той категории, что не могут находиться без медицинского сопровождения и ухода чтобы жить. Позиция министерства в начале расследования, может, сейчас она изменилась: есть поликлиника, скорая, заболеет ребенок – вызовем. Так дети-то хронически больные. Их постоянно наблюдать надо.

Но ставки такие, что по этим окладам никто и никогда работать не будет.

Врач, работающий в системе Минздрава, получает в среднем 40 тысяч рублей в месяц. Такой же врач в системе Минобразования – 10 тыс. рублей в месяц. Плюс по существующей нормативной базе у него почему – то не идет медицинский стаж.

Понятно, все ставки пустые. Понятно, детям медицинское сопровождение не оказывается. Зато экономия.

По линии министерства социального развития, опеки и попечительства неизрасходованные на конец прошлого года остались 241 млн. рублей. Понятно – везде экономия.

Дети с заболеваниями, аналогичными Черемховским, до 4 лет находятся в лечебных учреждениях Минздрава, фактически в хосписных отделениях. Им там нормальная помощь оказывается.

Но исполнилось 4 года – их переводят в учреждения Минсоца. А там денег на врачей нет. Дети что, выздоровели что-ли? Так же больны. И без нормальной медицинской помощи им только умирать? Они и умирают, а могли бы какие-то годы еще жить, своим маленьким радостям радоваться, им улыбнешься – уже ребенку хорошо.

Вопрос организации подобного учреждения решается. Давно, с многочисленными переносами сроков, сейчас вроде сентябрь следующего года. Но учитывая многочисленные переносы уверенности по срокам нет – денег мало.

Я еще раз повторю. По моему мнению, Минсоц делает очень много хорошего. Насколько утвержденных вами денег хватает.

По 2015 году им было освоено 20,6 млрд. рублей.

По этому заложено примерно столько же.

На следующий запланировано 20,5 – еще меньше.

Я доложил положение на сейчас по большинству социальных учреждений. Не финансируется почти ничего, кроме минимальной текущей деятельности. Ну так и инфляция еще есть, которую второй год не замечаем.

Куда дальше – умирают те, кто мог бы жить. А там еще снижение.

По Минобру.

То же самое в плане средств. Прогремел усольский кадетский корпус, я по нему примеры приведу. Хотя еще более 30 подобных интернатных учреждений в системе минобра и там ничего лучше нет.

Финансирование на текущий ремонт – 0.

Финансирование на ремонт теплоисточника производства 1961 года – 0

Зарплата сотрудников – динамика во многом аналогичная приведенной по Минсоцу. Медицинская сестра получала 3 года назад 16 тысяч рублей, 2 года назад – 18 тысяч рублей, год назад – 18 тысяч рублей, в этом году – 9 тысяч рублей. Врач – 10 тысяч рублей. Все врачи, а там несколько ставок, уволились, детей осматривает оставшаяся еще медсестра. Она же осуществляет предрейсовый осмотр водителей и работников столовой перед началом рабочего дня, хотя никакого права на это не имеет. Если прямо – просто им ставит штампики.

Часть воспитателей, большая часть – вчерашние уборщицы. Просто их назвали воспитателями и они воспитывают подростков. До чего довоспитывали – пресса какую – то часть писала, очень далеко не все. Часть персонала, на сегодня установлено 7 человек – судимые или привлекавшиеся к уголовной ответственности. При этом еще половина персонала не проверена, там неизвестно что будет.

А ведь вопрос оплаты труда – кто на такую зарплату идет.

В 21 веке в элитном учебном заведения 2/3 детей спят на фанере – кровати в негодность пришли. На новые денег нет.

Насколько мне известно, Минобр в этом году просил самый минимум средств, необходимых на ремонт. Минимальный минимум. Им дали 1/10 от этого. Они что делать-то будут, как деятельность обеспечивать?

Я еще раз повторю – эта картина во всех интернатных учреждениях.

И еще по медицинской помощи в интернатных учреждениях.

Врачей нет, несмотря на большое количество ставок. Вроде можно обратиться в поликлинику, там помогут. На практике – в случае острого заболевания. Но у детей есть хронические заболевания, сколиозы всякие, прочее. И с этими заболеваниями у интернатных детей сейчас работать перестали. Эти дети в этой части медицинской помощи практически в полном объеме лишены.

Мы знаем, что криминальная ситуация с несовершеннолетними в области очень сложная.

Количество детских самоубийств [по Иркутской области] в прошлом году в относительных числах худшее в России, в абсолютных – второе. Преступность среди несовершеннолетних – также одна из наибольших.

Но регионов в России много, что делается в Иркутской области не так, почему в ней в этом плане хуже по сравнению почти со всеми остальными?

Задаю эти вопросы следователям, которые работают непосредственно с детьми – преступниками, детьми – потерпевшими, их родителями.

Ответ слышу один – а посмотрите, Андрей Юрьевич, что у нас с физкультурой и спортом. Что может удержать пацана, только спорт, занятия, авторитетный тренер в помощь родителям.

Наверное, есть в области какие-то программы. Никто из опрошенных их не заметил.

Дал поручение, обзвонили соседние регионы. Бурятию, Забайкалье, Красноярск, Новосибирск, Томск. Везде отвечают – все секции у нас бесплатные.

Вы много в Иркутске и области бесплатных секций знаете? Дал поручение допросить тренеров и директоров спорт-школ здесь в Иркутске. У всех показания одни – там где нечастые бесплатные спортшколы в этом году деньги идут только минимум на зарплату тренеров.

На другое денег нет. На форму, ремонт, соревнования поездки и прочее нет денег. Не знают, как выжить.

Очень много езжу по территории области, всегда захожу в школы и интернаты. Спортивные площадки и футбольные поля, уже имеющиеся, используются может быть в одном из десяти случаев – нет сертифицированных ворот, сертифицированного спортинвентаря, денег на поддержание в приемлемом состоянии.

Мы куда вообще идем, мы на что деньги жалеем? На ребятишек, наше будущее. Сейчас получается так.

А потом совершенно достойные родители не знают, что делать с ребенком – то ли повесится, то ли сядет. Этих случаев на глазах масса.

Знаете, в соседних регионах очень много областных про-грамм типа «Турник в каждый двор», «Сколько-то спортивных площадок в год», программ реально работающих и заметных.

Ну вот в моем родном Красноярске в каждом дворе один–два–три турника с брусьями если дом большой, пацаны на них все время висят, трезвые естественно, на турнике пьяный крутиться не будешь.

Здесь что это делать мешает? Ничего.

Я понимаю, у нас экономическое чудо, стремительное снижение дефицита бюджета.

Ну не за счет же жизни и здоровья детей и социально не защищенных групп населения.

В случае, если депутаты заинтересуются, создадут рабочую группу, следственное управление по всей приведенной информации представит имеющиеся материалы.

Спасибо за внимание.

Вспышка кишечной инфекции произошла в Черемховском психоневрологическом интернате в конце июля. В результате заболевания скончались четверо из заразившихся детей, десятки были госпитализированы. В ходе расследования были задержаны руководители интерната, а также начальник территориального отдела управления Роспотребнадзора. https://www.miloserdie.ru/news/skr-deti … net-deneg/