Росздравнадзор займется импортозамещением препаратов для лечения ВИЧ
Некоторые представители медицинского экспертного сообщества и общественных пациентских организаций выступают за расширение применения российских лекарств, среди них руководитель Росздравнадзора Михаил Мурашко, академик РАН Сергей Готье, сопредседатель Всероссийского союза пациентов Юрий Жулев и другие.

МОСКВА, 5 сен. Федеральная служба по надзору в сфере здравоохранения начнет импортозамещение зарубежной продукции отечественными лекарственными препаратами, направленными на борьбу с ВИЧ, заявила в субботу пресс-служба ведомства.

"Московский городской центр профилактики и борьбы со СПИДом и в дальнейшем будет стремиться к максимальному замещению зарубежной продукции отечественными лекарственными препаратами с доказанной эффективностью", — говорится в сообщении.

Кроме того отмечается, что отечественные препараты не уступают по эффективности и качеству зарубежным аналогам. А также добавляется, что некоторые представители медицинского экспертного сообщества и общественных пациентских организаций выступают за расширение применения российских лекарств, среди них руководитель Росздравнадзора Михаил Мурашко, академик РАН Сергей Готье, сопредседатель Всероссийского союза пациентов Юрий Жулев и другие.

"У всех пациентов, получающих лечение препаратами, произведенными в Российской Федерации, отмечается устойчивая супрессия (подавление) вируса, что свидетельствует об эффективном противовирусном действии принимаемых препаратов", — добавляет ведомство.

Источник: РИА Новости http://ria.ru/society/20150905/12314103 … zz3lB5QxAVF

Эти формулировки, мне кажется, больше говорят о позиции РИА (или МИА?), чем о позиции трех перечисленных людей. Тем более, что с двумя из ними я совсем недавно общалась и что-то не заметила, чтобы они хотели перейти полностью на все российское

Старая фармацевтическая ложь и новые дорогие смертельные лекарства

В первые дни января Президент России подписал Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия обороту фальсифицированных, контрафактных, недоброкачественных и незарегистрированных лекарственных средств, медицинских изделий и фальсифицированных биологически активных добавок».

Однако в современной фармацевтике гораздо больше проблем, чем борьба с поддельными лекарствами.

В конце прошлого года в одной из стран Европейского Союза, которой руководит так примелькавшаяся в наших выпусках новостей госпожа канцлер, были подведены итоги конкурса на лучшую научно-популярную книгу. В категории Zündstoff («Скандальная сенсация»), где соревновались издания, в которых самым компетентным образом изложена наиболее скандальная проблема, победила переводная книга — работа британского врача и журналиста Бена Голдакра «Bad Pharma» (в немецком переводе «Die Pharma-Lüge», «Фармацевтическая ложь»). Книга, ставшая бестселлером всюду, где издавалась.

Вот как сформулировал ее проблематику сам автор: «Действительно ли новое лекарство лучше аналогичных прежних? Стоит ли оно тех денег, которые за него приходится платить? А, может быть, результаты его клинических испытаний просто приукрашены? И, наконец, важнейший вопрос: а не опасно ли это лекарство для пациентов? Не может ли оно убить человека?»

Для нас, пациентов, нет надежнее и честнее проводников в мире лекарств, чем инструкции. Мы не можем не верить тому, что написано в этих листках, как школьники не могут не верить страницам учебников, где перечислены все правила и исключения. Они уверены, что один процент — это сотая доля числа, кто бы ни производил вычисления. Мы же уверены, что препарат, купленный в аптеке, полезен всем, кроме… («Читай противопоказания»). Однако «правила лекарств» не раз менялись на глазах людей, на их судьбах.

В качестве примера можно привести такое скандально известное лекарство, как «Виокс». В начале 2000-х годов пациентам, страдавшим от заболеваний суставов, часто прописывали это болеутоляющее средство, пока отдельные исключения не сложились в важное правило: у определенных категорий больных «Виокс» вдвое повышал вероятность инфаркта или инсульта. В сентябре прошлого года фармацевтическая компания Merck объявила о добровольном отзыве этого препарата.

Как полагают, десятки тысяч больных диабетом заработали инфаркт, принимая рекомендуемое им лекарство — «Росиглитазон» (оно теперь также запрещено к продаже).

В обоих случаях речь идет не о торговле поддельными медикаментами, а о том, что людям прописывали лекарство, которое прошло все лабораторные и клинические испытания. Что оно на законных основаниях допущено к производству и продаже. Что выявлены все его побочные последствия. Что оно полезно и безвредно (кроме беременных и далее по списку).

Почему же с пугающей частотой пациенты обнаруживают, что они — «исключения из правил»? Ведь все испытания, проверки, инстанции… И тут взгляд человека, ищущего смыслы и объяснения случившегося, невольно скользит по — скажем так — «черной папке», которая есть у всякой уважающей себя фармацевтической компании. В этой папке «хранятся под спудом» результаты многих клинических испытаний лекарств. Ведь в открытый доступ попадает только часть протоколов. Среди того, что не положено знать публике, могут быть отдельные случаи, неприятные случаи, из которых и составляются исключения. Убийственно неприятные случаи, которые — за стенами лабораторий — приводят к тому, что пациент теряет здоровье или умирает, принимая прошедший проверку препарат.

Фармацевты знают немало трюков, позволяющих представить продукцию в наилучшем свете. Рекламная индустрия становится новым лицом фармацевтики, ее призрачным лицом. Любой препарат выпускается в жизнь, удостоенный сразу двух аттестаций: «Самое эффективное из лекарств» и «Самое безопасное из лекарств». Стоит ли верить этим штампованным фразам? Pharma-Lüge. Фармацевтическая ложь.

Да-да, проблема гораздо шире, чем простая подделка лекарств. Фармацевтика переживает тяжелейший кризис — неминуемый кризис потребления. Фармацевтические концерны — по примеру компаний-производителей электроники — стремятся выпускать всё новые и новые «модели» лекарств. Подчас они не выдерживают критики. Клинические испытания беспощадно выявляют их недостатки — их полную бесполезность, а то и вред, приносимый ими. По идее, эти препараты нужно снимать с производства после того, как на их разработку затрачены огромные денежные суммы. Вернуть эти суммы уже не удастся…

Не удастся? В ход идет всё! Результаты клинических испытаний, которые показали непригодность препарата, засекречивают, даже, если их — 90%! В печать попадают лишь нужные результаты. Организуется навязчивая реклама нового «чудо-препарата». «Заказные статьи» о нем публикуются всюду — от бульварных изданий до серьезных научных журналов. Продажи лекарства наращиваются. Прибыль идет. Пациентам остается рассчитывать лишь на чудо — веруя в то, что препарат им поможет, ведь и плацебо, случается, помогает.

Современная фармацевтика откатилась на край пропасти. Здесь всё вертится вокруг денег. Благополучие пациента — дело десятое. Им можно пожертвовать. Новые лекарственные препараты проверяют и контролируют те, кто их производит. Они сами должны судить-рядить, окупятся ли их расходы. Для них отрицательный отзыв — удар по благоденствию фирмы. Понятно, что в таких условиях обман потребителей — основа получения прибыли, даже если этот обман смертельно опасен. Получается, что никто, кроме фармацевтов, не знает, полезны, бесполезны или вредны широко рекламируемые ими препараты.

Даже врачи не имеют возможности ознакомиться со всеми результатами испытаний, не ведают о возможных вредных последствиях приема этого лекарства. В интервью газете The Guardian Бен Голдакр признался: «Такие врачи, как я, просто не могут принять наилучшее решение о том, как лечить пациента, потому что информация о методах лечения фальсифицирована».

По большому счету, новые лекарства — это новые «золотые жилы». Чтобы начать разработку этих месторождений, все средства хороши. Любая бумажка с пустячным, но очень приятным отзывом о клинических испытаниях — уже «охранная грамота», право на владение новым «прииском», новым препаратом. Даже если все остальные отзывы отрицательные, это не меняет дела. Все прочие «бумажки» можно припрятать, эту предъявить. В фармацевтике утвердилась странная система голосования — доминат меньшинства. Положительные отзывы оказываются вне конкуренции.

И речь не об отдельных «негативных явлениях». То, что мы видим, то, с чем сталкиваемся, — это система, «модель ведения бизнеса».

«Почему, с одной стороны, власти так заботятся о нашем здоровье, принимают соответствующие законы, требуют, чтобы мы под угрозой штрафов пристегивались в автомобилях, не курили там-то и там-то? — задается ироничным вопросом Голдакр. — И почему, с другой стороны, власти проявляют такое равнодушие к нашему здоровью, раз их вовсе не интересует, какие лекарства нас заставляют принимать?» Власти и впрямь оставили слишком многое «на усмотрение фармацевтов», и те вовсю пользуются вольностями в своих «грязных играх».

По словам Фионы Гудли, главного редактора British Medical Journal, фармацевты «систематически, на протяжении десятилетий, утаивают результаты клинических испытаний или фальсифицируют их».

Опыт показывает, что в тех случаях, когда клинические испытания нового лекарства проводят сами фармацевты, результаты чаще всего бывают положительными. Лекарство признают годным к продаже.

Другое дело, когда те же исследования проводят независимые эксперты. Подчас они приходят к противоположным результатам. В своей книге Голдакр приводит целый ряд подобных примеров.

Так, в 2010 году трое независимых ученых из Гарварда и Торонто проанализировали исследования, посвященные важнейшим группам лекарств, в том числе антидепрессантам и противораковым препаратам. Они просмотрели свыше пятисот работ. Если работы финансировались самими фармацевтами, то в 85% случаев результаты были положительными, а если независимыми инвесторами — в 50% случаев. Значимая разница!

Почему фармацевты так удачно ставили опыты? Потому, например, что сравнивали новый препарат с давно известным, но не очень надежным лекарством. Или для сравнения брали проверенное лекарство, но в такой малой дозе, что оно заведомо хуже помогало пациентам из контрольной группы, чем новый препарат. Иногда фармацевты проводили серию клинических испытаний. Лучший из полученных результатов публиковали, остальные замалчивали. И если они все-таки проигрывали конкуренцию с традиционными препаратами, новое изделие сравнивали… с бесполезными пустышками — плацебо. Так любая второразрядница стала бы чемпионкой по бегу, когда бы на старт важнейшего турнира рядом с ней выставили семь стариков, а не бегуний из Кении и Ямайки.

Если бы мы разоблачили какого-нибудь ученого, который скрывает часть полученных им в эксперименте результатов, чтобы только подтвердить свою гипотезу, мы бы отлучили его от науки, назвали фальсификатором и махинатором, вспомнили «лысенковщину», «яровизацию» и «гибридизацию».

Но в фармацевтической отрасли, сколько ее ни пытаются расшатать отдельные скандалисты, царит та же благостная тишина. Вот так лекарства, пользы от которых не больше, чем от плацебо, по-прежнему остаются в «лидерах продаж» лишь потому, что все работы, в которых критиковались эти «мнимые величины», были фактически запрещены — как в свое время работы, в которых ставилась под сомнение «яровизация от Лысенко».

Во всем мире, например, выделяются миллиардные суммы на закупки такого препарата, как «Тамифлю» производства компании Roche. Считается, что он помогает избежать осложнений при гриппе. Но насколько заслуженна его слава?

Существует такая международная некоммерческая организация, как Cochrane Collaboration. Она объединяет ученых, которые ежегодно составляют сотни систематических обзоров по важнейшим проблемам медицины.

В 2009 году, когда вспыхнула эпидемия гриппа и на закупки «Тамифлю» снова пришлось выделять крупные суммы денег, правительства Великобритании и Австралии обратились к Cochrane Collaboration с просьбой еще раз проверить эффективность этого лекарства.

И именно на сайте коллаборации вскоре появилось скандальное письмо детского врача из Японии Кейдзи Хаяси. Вот что он поведал:

«Вы обобщили все результаты всех исследований [Тамифлю], но, честно говоря, вынесенное вами положительное заключение основывается лишь на данных одной-единственной цитируемой работы, а именно метаанализа, составленного под руководством некоего автора по фамилии Кайзер и оплаченного фармацевтической компанией. Этот «документ Кайзера» обобщает результаты десяти проводившихся ранее исследований. Однако лишь два из этих исследований публиковались в специальной литературе. Информация о восьми остальных исследованиях лишь вкратце изложена в этом вторичном источнике, профинансированном представителями фармацевтической индустрии. Это — недостаточно надежное свидетельство».

Впоследствии ученым, входившим в коллаборацию, пришлось просто вычеркнуть эти восемь исследований, поскольку компания Roche не предоставила никаких подробных отчетов об их проведении. Из отрывочных же сообщений было непонятно, помогает ли препарат «Тамифлю» при лечении гриппа, лучше ли он помогает по сравнению с уже известными лекарствами, по сравнению с плацебо, и прочее, и прочее.

По оценке Джозефа Росса, эксперта из Йельского университета, фармацевтические компании утаивают результаты каждого второго клинического испытания. Если эту практику не изменить, то со временем любой поход в аптеку превратится в «русскую…», нет-нет, в «индийскую рулетку». Индийскую потому, что в Индии каждый год сотни людей умирают оттого, что фармацевтические компании проверяют на них действие новых «чудо-препаратов», новых лекарств, которые вскоре окажутся на прилавках аптек в странах Европы, в том числе на прилавках российских аптек.

Безответственность награждается, доверчивость наказывается — вот кредо современных фармацевтов. Легальное кредо. Сама система фармацевтической индустрии в странах Запада, странах, снабжающих лекарствами весь остальной мир, устроена так, пишет Голдакр, что допускает и даже поощряет фальсификацию важнейших результатов.

Мы привычно считаем, что ведомства, которые разрешают продажу лекарства, знакомы со всеми его преимуществами и недостатками. На самом деле, они знают лишь то, что позволяют им знать фармацевты. На самом деле, они закрывают глаза на то, что часть результатов испытаний засекречена.

Мы привычно считаем, что врачи, выписывающие лекарство, прекрасно знают, чем оно хорошо и чем плохо. На самом деле, им известна лишь часть правды. Об остальном не догадался бы даже Шерлок Холмс.

Несколько столетий назад знаменитый испанский сатирик Франсиско де Кеведо желчно написал: «Если ты будешь платить доктору, когда заболеешь, то как же ты рассчитываешь, чтобы он возвратил тебе здоровье, которое для него самого ни на что не нужно, но которое лишает тебя твоей болезни, дающей ему его насущный хлеб».

Современные фармацевты, наводняя рынок множеством новых, бесполезных для нас лекарств, лишь следуют этой вековой традиции, которая в наши дни возродилась. Мы платим большие деньги за лекарства, которые нам не очень-то помогают, и вынуждены всё покупать и покупать их, возмещая громадные средства, затраченные на их производство, — хотя ведь были «старые, добрые лекарства», что как раз помогали и стоили недорого.

Разумеется, многие пациенты думают, что новые лекарства лучше старых. Однако результаты исследований свидетельствуют, что от новинок часто нет особой пользы.

— Так, в прошлом году в Германии было проверено 73 новых лекарства, в том числе препараты против диабета, рака и гипертонии. Лишь 14 оказались заметно лучше тех, которыми мы давно пользуемся. Еще 23 препарата оказались чуть лучше прежних. В общей сложности, это — половина всех новых наименований.

— Исследование, проведенное в ЕС в 2013 году, показало, что лишь пятая часть новых лекарств, появляющихся на рынке, существенно лучше тех, что уже имеются в продаже. Между тем, общий оборот исследованных лекарств составил 5 миллиардов евро.

К слову, если «чудо-препарат» окажется бесполезным, но при этом безвредным, его еще труднее запретить. Так, несколько лет назад нашумела история с антидепрессантом «Эдронакс». Тесты показывали, что он прекрасно помогает людям, страдающим от депрессии. Но вскоре выяснилось, что при клинических испытаниях публиковались лишь положительные результаты. Все негативные результаты, — а их было две трети, — утаены. В феврале 2013 года компания Pfizer признала, что между выпускаемым ей препаратом «Эдронакс» и пустышками-плацебо нет никакой разницы. Тем не менее, он успешно продается — он же практически не опасен!

В 2012 году американская компания Glaxo была оштрафована на три миллиарда долларов. Этому предшествовало, по сообщению газет, «крупнейшее в истории США расследование махинаций фармацевтов». Новый «чудо-препарат для борьбы с депрессией», «Паксил», разрешено было продавать только взрослым. Однако компания намеренно распространяла его среди подростков. Детским психиатрам раздавались бесплатные упаковки этого антидепрессанта. Их знакомили со статьей в серьезном научном журнале, где говорилось, что, по результатам клинических испытаний, «Паксил» очень полезен для детей. На самом деле, статья была заказной, а «результаты», которыми гордились фармацевты, были ими фальсифицированы.

Критика фармацевтической индустрии набирает обороты. Как пишет обозреватель немецкого журнала Bildder Wissenschaft, «нам не хватает, прежде всего, системы законов и штрафов, которые задели бы фармацевтические компании за живое; без этого все эти фирмы в обозримом будущем вряд ли изменят стратегию своего поведения, стратегию продвижения своих товаров на рынок».

У «фармацевтической лжи» все пятьдесят оттенков. Ее белыми, блестящими нитками шиты многие статьи о медицине: «Прорыв в борьбе с раком». — «Создано чудо-лекарство от старости». — «Ученые из Калифорнийского университета совершили революцию в исследовании стволовых клеток».

Сенсации! Сенсации хорошо продаются! Сенсации хорошо продаются в медицине, ведь собственное здоровье волнует каждого. Сенсации особенно хорошо продаются в медицине, если авторы статей ссылаются на работы ученых из «Калифорнийского (Колумбийского, Вашингтонского…) университета» или «работы выдающихся отечественных исследователей». В журнальной статье можно так ярко, так убедительно представить результаты опытов, проведенных на мышах в одной из университетских лабораторий, что никто и не задумается о том, а почему же на человека эта терапия подействует точно так же. На самом деле, явь может оказаться тусклым отблеском авторских (и научных) фантазий.

Зеркало, которым вооружаются авторы этих фантазий, стремясь затмить правду, имеет и другие секреты. Так, легко конструируются причинно-следственные механизмы. Ведь, манипулируя терминами и фактами, можно найти для любого факта удобную для вас причину.

Например, в прессе часто бытуют ссылки на научные исследования, в которых указывается на «благотворное действие вина для сердечно-сосудистой системы». В самом деле, есть исследования, есть статистика, которые показывают, что люди, умеренно употребляющие вино, реже страдают от сердечно-сосудистых заболеваний. Но с чем это связано? С вином? Или, может быть, их умеренность в питии обусловлена их образом жизни, их природным спокойствием, устойчивостью их нервной системы, тем, что они реже испытывают стрессы, их не бросает из крайности в крайность… Вполне может быть, что и «причина», и «следствие» здесь лишь производные от генетических особенностей человека.

В прошлом году на страницах Britisch Medical Journal была опубликована статья Петрока Самнера и Криса Чамберса из Кардиффского университета. Они проанализировали 462 пресс-релиза, датированных 2011 годом. Все эти материалы вышли из стен 20 британских университетов. Казалось, это должно было гарантировать их качество, их научную выверенность.

На самом деле, статьи (понятно, что медицинские) изобиловали методологическими промахами, невольными или допущенными умышленно.

— В 40% случаев их авторы чересчур обнадеживали пациентов, давали им (в лучшем случае) бесполезные советы.

— В 36% случаев их авторы, описав опыты, проведенные в лаборатории, и полученные ими результаты, всячески старались убедить читателей в том, что эти результаты автоматически применимы к человеку.

— В 33% случаев авторы статей придумывали причинно-следственные механизмы, хотя налицо было лишь случайное совпадение тех или иных факторов.

Далее Самнер и Чамберс проанализировали еще и 668 статей, появившихся по материалам этих пресс-релизов. Статьи эти однозначно были лишь отголоском долетевших до журналистов звуков. Если авторы пресс-релизов трубили о «прорыве», «революции», то в унисон им заливались восторгами и журналисты. Если тон пресс-релизов был сухой, сдержанный, то спокойны были обычно и статьи, появлявшиеся по их мотивам.

Ученые любят обвинять журналистов в том, что те передергивают факты, делают неправильные выводы, гонятся за дешевыми сенсациями, не жалеют красок для пустяков. Но эта статистика свидетельствует о том, что в медицине, например, журналисты являются лишь пешками, которых намеренно направляют вперед авторы научных работ, стремящиеся подороже продать полученные ими результаты. В любом случае, проигрывает тот самый читатель-почитатель-покупатель.

В 2012 году такое же исследование было проведено в США; оно дало схожие результаты. Статьи журналистов, пишущих о науке, — словно эхо опубликованных ранее пресс-релизов. Всё хорошее, что было сказано о новом методе лечения или новом препарате самими учеными, непременно находит отклик в статье. Так что пресс-службам медицинских компаний и исследовательских институтов манипулировать общественным мнением очень легко.

Самое печальное, замечает Маркус Анхойзер, руководивший подобным проектом (Medien-Doktor) в Германии, что «сегодня любой из нас, заглянув в Интернет, чтобы понять, что нужно делать при том или ином заболевании, или как относиться к такой-то терапии, рано или поздно найдет соответствующие пресс-релизы, подготовленные в стенах университетов и институтов». Все эти «призраки надежды», блестко мелькающие в строках пресс-релизов, все эти обещания и посулы, прокрадутся и в сердце больного, обнадежат его — но призраки так часто не воплощаются наяву.

Так что же делать? Бен Голдакр в комментарии, опубликованном в том же Britisch Medical Journal, требует, чтобы ученые отвечали — хотя бы своей репутацией — не только за статьи в научных журналах, но и за пресс-релизы, составленные кем-то от имени университета, где они работают.

Но так ли послушаются его? В мире науки свой «естественный отбор». Университеты, как и фармацевтические компании, отчаянно конкурируют друг с другом. Ведут борьбу за спонсоров, контракты, гранты. И если где лишь блеснула «искорка надежды», как не разжечь из нее «огонек», а то и «пламя славы»? А что тот единственный пациент? Ему остается лишь с удивлением слушать эти громы фанфар, долетающие откуда-то с «верхов», с самых небес, куда может последовать и он, заслушавшись этой победной музыкой, поверив тому, что ему твердят.

А сколько еще вопросов возникает, раз мы не знаем всех результатов клинических испытаний! Стоит ли, например, лекарство тех денег, которые за него приходится платить? Сколько может, например, стоить лекарство, в котором нуждаются люди, больные гепатитом С?

Гепатит С — хроническое заболевание. Многие миллионы людей во всем мире больны этим видом гепатита. У людей, страдающих от него, если они не будут лечиться, может развиться цирроз или рак печени.

Поэтому не случайно, что на протяжении вот уже года бурные дискуссии в ряде стран мира вызывает стоимость нового лекарства, производимого американским концерном Gilead. Оно рекламируется как первое лекарство, которое может полностью излечить человека от гепатита С.

Как свидетельствуют результаты клинических испытаний, при приеме препарата «Совальди» вероятность излечения от гепатита С составляет 80−90%. Используемые сегодня терапии обещают излечение лишь в 50−60% случаев.

Однако предлагаемое лекарство оказалось невероятно дорогим. Стоимость одной таблетки «Совальди» — 1000 долларов, или порядка 700 евро. В пересчете на один грамм веса эта таблетка в двадцать раз дороже золота.

Полугодовой курс лечения мог бы обойтись в 100 тысяч евро, но поскольку эти таблетки нужно принимать в сочетании с другими лекарствами, это повышает стоимость лечения до 200 тысяч евро в течение полугода.

В декабре 2013 года «Совальди» был разрешен к продаже в США. С января прошлого года эти «таблетки по тысяче долларов», как их метко прозвали в США, стали продаваться в странах Европейского Союза. Уже за первые шесть месяцев прошлого года продажа «Совальди» принесла концерну Gilead 5,8 млрд долларов.

Справедливости ради, один из руководителей концерна Gilead Ханс Райзер заявил, что стоимость лекарства будет, разумеется, зависеть от уровня доходов в стране, а также от заболеваемости гепатитом С: «В Египте, например, где вирусом гепатита С заражено до 22% людей, невозможно продавать это лекарство по той же цене, что и в США, где этой формой гепатита болеют менее двух процентов населения».

И все-таки, насколько обоснована стоимость этого жизненно важного лекарства? И как выведена эта почти символическая сумма: «1000 долларов за таблетку»?

Проблема в том, что эта сумма абсолютно непрозрачна. Никто не знает, например, сколько денег затрачено на исследовательскую работу. Поэтому, с точки зрения многих экспертов, эту цену ничем нельзя оправдать. Речь идет лишь о «гигантских прибылях», которые может получить фармацевтический концерн. «Такие цифры прибыли аморальны», — лаконично сказано в комментарии журнала Spiegel.

Остается добавить, что эксперты со страниц British Medical Journal осторожно замечают: пока нам слишком мало известно о последствиях приема этого препарата.


Подробности: http://regnum.ru/news/society/1974721.html

Подробности: http://regnum.ru/news/society/1974721.html Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM.


Источник: http://regnum.ru/news/society/1974721.html

я так думаю, что вся политическая машина сша наперегонки приложит руку к отправке господина щкрели  на родину, с запретом посещения штатов. там такие скандалы очень не любят, судя по продукции Голливуда. А повод засветиться в защите прав американцев замечательный. И предмет проступка здоровье, что святое, и негодяй не родной.

Перечень новый, проблемы – старые
Минздрав завершил работу по очередному пересмотру перечня жизненно важных лекарственных средств, цены на которые регулируются государством. В список ЖНВЛП на 2016 год добавлены 46 новых препаратов и 3 лекарственных формы уже включенных препаратов. Всего в обновленный перечень вошли 654 позиции.
Новые позиции

В основном это инновационные дорогостоящие препараты. Среди них: средства для лечения ВИЧ-инфекции в комбинациях, гемостатические средства (в том числе, для больных гемофилией), нейротропные, противовоспалительные и болеутоляющие средства, иммунодепресанты, гипофизарные и гипоталамические гормоны, препараты для лечения гормонозависимых патологий репродуктивной системы, рассеянного склероза, остеопороза, диабета, атопической бронхиальной астмы, аутоиммунных заболеваний.

Кроме того, в Перечень вошли повышающий эффективность диагностики туберкулеза аллерген бактерий, а также регенерирующие косметологические средства и  блокирующий нервно-мышечную передачу ботулинический токсин типа А (одно из торговых наименований – «Ботокс»). Добавлены в Перечень и несколько противоопухолевых препаратов, например, применяемый при нерезектабельном раке щитовидной железы «Вандетаниб» (цена за упаковку порядка 350 тыс. рублей) и  препарат для лечения злокачественных B-лимфопролиферативных заболеваний «Ибрутиниб» (цена порядка 650 тыс. рублей).

Одно лекарственное средство – предназначенный для лечения гепатита С «Телапревир» – исключено. Его после продолжительной дискуссии было решено заменить на применяемый по тем же показаниям препарат «Симепревир», производство которого уже локализовано в России. Комиссия согласилась с тем, что «Симепревир» имеет преимущества с точки зрения не только фармакокинетики и эффективности, но и переносимости и безопасности.

Всего на заседаниях комиссии по пересмотру перечня были рассмотрены 140 предложений. Фармкомпании стремятся попасть под госрегулирование, так как это дает возможность получения гарантированных заказов. Как объясняет директор Центра социальной экономики Давид Мелик-Гусейнов, производители попавших в Перечень препаратов получают доступ к государственным торгам. Общий объем закупок на федеральном и региональном уровнях составляет ежегодно около 450 млрд рублей: 200 млрд – закупки больниц, 100 млрд – федеральные программы, 130 млрд – региональные, 20 млрд – ведомственные закупки. Это половина всего фармацевтического рынка России, который в 2014 году составил, по оценке Минздрава, 919 млрд рублей.

Последний раз перечень ЖНВЛП обновлялся в начале 2015 года: тогда он был дополнен 51 позицией – до 608 наименований. До этого момента список не пересматривался пять лет – с 2010 года. По данным Минздрава, две трети лекарств из списка – отечественного производства.
Новые правила

Что касается самого отбора препаратов для перечня ЖНВЛП, к процедуре которого по-прежнему предъявляется много претензий, то, как сообщили «МедНовостям» в Минздраве, «все конкурсные процедуры осуществляются согласно постановлению Правительства РФ №871 от 28 августа 2014 года». Заявки может подавать любой желающий, и все они рассматриваются и анализируются экспертами. «Перечень формируется с учетом структуры наиболее распространенных заболеваний, социально значимых заболеваний, утвержденных и формируемых Министерством стандартов оказания медпомощи, клинических рекомендаций, включая международные», – рассказали в ведомстве.

В состав комиссии кроме чиновников входят представители  вузов и научных медицинских и фармацевтических организаций, на ее заседания приглашались общественные наблюдатели со стороны профессионального и пациентского сообщества, а для обеспечения максимальной прозрачности заседания комиссии транслировались на официальном сайте Минздрава, говорят в ведомстве. Критики возражают, что открытая форма заседаний не исключает коррупции – оказывать влияние на решение комиссии лоббисты могут еще на этапе согласования заявок в проводящих фармаэкономическую экспертизу научных организациях.

Минздрав спешил завершить работу над новым перечнем до конца сентября: с 1 октября меняется порядок госрегулирования, а также методика расчета предельных отпускных цен на жизненно важные лекарства.

Согласно постановлению правительства от 15.09.2015 № 979, расширяется  список сведений, представляемых при подаче заявления на регистрацию препарата. Теперь, наряду со сведениями о расходах (разработка, производство, реализация лекарства, сырье и материалы, оплата труда, а также накладные расходы) должны предоставляться и сведения о минимальной отпускной цене производителя. Установлены специальные требования к регистрации цен на лекарства, впервые поступающие в обращение на территории России, исходя из их стоимости за рубежом. Перечень стран, в отношении которых представляется информация об уровне минимальных отпускных цен на лекарственные препараты, включает 21 позицию.

Кроме того, вводится ограничение рентабельности: при перерегистрации предельной отпускной цены на препарат, уровень рентабельности не может превышать 30% (при первичной госрегистрации это допускается). Цена воспроизведенного препарата не может превышать 80% цены референтного препарата, а цена биоаналога – 90%. Причем высшая планка устанавливается для производителей из России и других государств ЕАЭС.

Новые цены

Ситуацию с розничными ценами на жизненно важные препараты в Минздраве считают стабильной. По заявлению министра Вероники Скворцовой, цены на более 20 тыс. лекарственных форм, охватываемых перечнем ЖНВЛП, с начала текущего года выросли в рознице на 7,4%, в госпитальном сегменте – на 5,4%, то есть ниже инфляции. Государству удается эффективно сдерживать рост цена на важнейшие для населения медикаменты, подчеркнула Скворцова. Однако в Счетной палате считают, что действующая система регулирования цен ведет к дефициту лекарств. По данным Палаты, растет количество отсроченных рецептов на льготные лекарства. Так, к середине апреля 2015 года их стало 12,1 тыс. – на 2332 больше, чем год назад.

Систему закупок препаратов из перечня ЖНВЛП критикует ФАС. В недавнем интервью «Российской газете» начальник управления контроля социальной сферы и торговли Тимофей Нижегородцев заявил о необходимости заключения долгосрочных контрактов, как минимум в отношении находящихся под патентной защитой референтных лекарств, у которых нет взаимозаменяемых аналогов: «если конкурентов нет, то какой смысл каждый год проводить торги, нести организационные затраты?».  В целом же, считает представитель ФАС, долгосрочные контракты можно заключать в отношении любых препаратов – при условии, что производитель гарантирует минимальную цену на весь срок и какие-то дополнительные преференции для системы здравоохранения.

Однако для перехода к долгосрочным контрактам должна быть перестроена вся процедура. «У нас процесс включения в госпрограмму оторван от процесса ценообразования, – считает Нижегородцев. – Минздрав, принимая решения о включении в перечень ЖНВЛП новых молекул, но при этом, не фиксируя надежно обязательства по цене, попросту загоняет государство в угол. Сначала включать препарат в закупки, а потом идти договариваться с производителем – это максимально невыгодная переговорная позиция». По его мнению, переговоры с поставщиком должны начинаться с такого условия: если препарат будет включен в госпрограмму, мы ожидаем, что цена будет не выше такой-то. А в обмен на это гарантируем объем и срок закупки.

Жизненно важные лекарства могут подорожать для государства и еще по одной причине. По данным «Ведомостей», Минэкономразвития подготовило проект поправок в закон о контрактной системе, разрешающий включать надбавки в цену жизненно важных лекарств при госзакупках. Сейчас закон запрещает госзакупки по цене выше той, что зарегистрирована производителем в реестре Минздрава. Но она не включает, например, оптовые надбавки, которые дистрибуторы применяют при коммерческих продажах, чтобы покрыть расходы на транспортировку и хранение, серьезно различающиеся в зависимости от региона. В своем законопроекте Минэкономразвития предлагает учитывать надбавки (при закупке с начальной ценой до 10 млн рублей): после падения курса рубля некоторые зарегистрированные цены оказались ниже уровня рентабельности, объясняют в ведомстве.

С начала года правительство сделало несколько заявлений о поддержке производителей фармацевтической продукции. В частности, о семилетних госконтрактах, в обмен на которые компании обязывались сдерживать цены и продолжать локализацию производства на территории России, о помощи при выплате банковских кредитов. Однако пока все эти меры находятся на стадии обсуждения, и проще всего для чиновников может оказаться именно индексация цен и даже, как признал в апреле этого года премьер Дмитрий Медведев, прямое дотирование отечественного производства.  Эксперты опасаются, что все это может снизить покупательные способности государства и привести к дефициту жизненно важных препаратов.
http://medportal.ru/mednovosti/news/201 … 893zhnvlp/

Скворцова: для покрытия нужд ВИЧ-инфицированных нужен минимум 21 млрд рублей

Лишь 23% ВИЧ-инфицированных в России получают необходимое лечение. Для достижения хотя бы 60% покрытия нужд больных требуется дополнительное финансирование в 21 миллиард рублей. В настоящее время вакцина против ВИЧ проходит клинические исследования. Препарата, который доказал свою эффективность, не существует. Об этом заявила глава Минздрава Вероника Скворцова, сообщает "Интерфакс".

Министр проинформировала, что в течение ближайших двух недель пройдет заседание правительственной комиссии по ВИЧ-СПИДу. Одно из направлений новой программы по борьбе с этим заболеванием – расширение диагностического скрининга, особенно в тех регионах, где уровень зараженности действительно высок. Как правило, это регионы, через которые проходят маршруты наркотрафика, подчеркнула Скворцова. Также Минздрав планирует наладить более тесные контакты с неправительственными организациями, занимающимися проблемами наркологии и ВИЧ-СПИДа.
"ВОЗ опубликовал в 2014 году новые схемы лечения, более продвинутые, включающие новые препараты от ВИЧ-СПИДа. В начале 2015 года мы полностью имплементировали эти схемы, включили все 10 препаратов в перечень жизненно важных лекарств. Восемь из них формально производятся в России", — сказала министр.
Она отметила, что перед Минздравом и Минпромторгом стоит задача в ближайшие два-три года наладить полный цикл выпуска таких препаратов, начиная с производства субстанции. "Пока у нас 23% всего покрытие нуждающихся в лечении от ВИЧ-СПИД, а по рекомендациям ВОЗ, покрытие должно приближаться к тотальному, и уж никак не быть менее 60%", — сказала Скворцова.
Глава Минздрава подчеркнула, что на расширение терапии антиретровирусными препаратами необходимо увеличить финансирование: "Это всего плюс 21 миллиард, чтобы достигнуть 60% покрытия".
Источник: http://www.vesti.ru/doc.html?id=2671134

Тема старая, но оттого не менее актаульная.

Чубайс стерилизует российских детей? Не хотите внуков – кормите сына Кагоцелом.

12 окт, 2012 at 6:54 PM

victoriarossi
В продолжение темы Русский крест. Гитлер против Чубайса

Оригинал взят у dizzyharrison в Чубайс стерилизует российских детей?

Ровно год назад стартовал проект по совместному производству РОСНАНО и ООО «Ниармедик Плюс» инновациооного нанопрепарата «Кагоцел®». Общий обьем финансирования составил 4 млрд. рублей.



Цитата:
«Кагоцел» представляет собой соединение активной молекулы растительного происхождения (госсипола) с наноразмерным полимером.

Я не буду рассуждать по поводу теоретических выводов об эффективности данного препарата и всех иммуномодуляторов, лучше расскажу о его "безопасности".

Госсипол является естественным фенолом, полученным из хлопкового растения (род Gossypium). Госсипол является фенольным альдегидом, который действует как ингибитор для нескольких ферментов дегидрогеназы. Это желтый пигмент.



История исследования:

В 1929 году исследования в провинции Цзянси показали зависимость между низким уровнем рождаемости у мужчин и использованием сырого хлопкового масла для приготовления пищи. Соединение вызывающее контрацептивный эффект было определено как госсипол.

В 1970 году китайское правительство начало исследовать использование госсипола в качестве противозачаточного средства. Их исследования задействовали более 10.000 испытуемых, и продолжались более десяти лет. Они пришли к выводу, что госсипол в виде таблеток дает эффект надежной контрацепции, и не нарушает баланс мужских гормонов. Госсипола также имел серьезные недостатки. Исследования обнаружили аномально высокие темпы развития гипокалиемии среди испытуемых. (Гипокалиемия - низкий уровень калия в крови - вызывает симптомы усталости, мышечной слабости, в тяжелых случаях - паралич.) Кроме того, около 7% испытуемых сообщили о влияние на их пищеварительную систему, и около 12%  на повышенную утомляемость. Большинство испытуемых восстановились после прекращения приема госсипола и принятия калия. Более позднее исследование показало, что прием препаратов  калия совместно с госсиполом не помешало развитию гипокалиемии у приматов. В 1986 году китайские исследования были прекращены по причине побочных эффектов.

В середине 1990-х годов, бразильская фармацевтическая компания Хеврон объявила о планах выпустить на рынок препарат с низкими дозами госсипола под названием Nofertil. Его выпуск  было отложен на неопределенный срок в связи с недопустимо высоким уровнем постоянных бесплодий. Около 25% мужчин страдали азооспермией по прошествии года после прекращения лечения. Исследователи предположили, что госсипол мог бы стать хорошей неинвазивной альтернативой хирургической вазэктомии.


В 1998 году исследовательская группа Всемирной Организации Здравоохранения по методам регулирования мужской фертильности рекомендовала отказаться от исследований госсипола. В дополнение к другим побочным эффектам, исследователи ВОЗ были обеспокоены токсическим действием на приматов при дозе в 10 раз меньшей, чем применяемая ранее при  контрацепции. Этим докладом фактически закончились дальнейшие исследования госсипола в качестве временной контрацепции.

Исследования использовании в качестве альтернативы вазэктомии продолжается в Австрии, Бразилии, Чили, Китае, Доминиканской Республике и Нигерии.

Кагоцел

Препарат разработан в НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Н. Ф. Гамалеи РАМН под руководством академика Ершова Ф. И. и Нестеренко В. Г. В 2000—2003 гг.

Зарегистрирован в 2003 году.

В 2005 году компанией ООО «НИАРМЕДИК ПЛЮС» было налажено производство и дистрибуция Кагоцела как безрецептурного препарата в аптеках г. Москвы и Московской области.

С 2010 года входит в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП). С 2011 года препарат разрешен у детей с 3 лет для лечения гриппа и ОРВИ.

Если верить сайту производителя, то исследований безопасности препарата практически не проводилось.

Никаких исследований на приматах! Только грызуны (исследования репродуктивных функций только на крысах). Причем известно, что токсичность госсипола ощутимо различна для разных видов. EFSA  опубликовала в 2009 году предельные дозы (LD50s):

Мг/кг

Крысы                                2400-3340

Свиньи                               550

Морские свинки            280-300

Исследование репродуктивных функций крыс проводились при дозировке в 25 раз превышающую терапевтическую (250 мг/кг).

Данные методики исследования мне кажутся преступно наивными.

Заявлениям вроде «Кагоцел не госсипол»  при таких «исследованиях» - не доверяю.

Или заявление мирового масштаба и вселенской глупости:

Кроме того, высвобождение свободного госсипола из субстанции Кагоцела в реальных условиях приема препарата также исключается.

Пищеварительные ферменты человека или назначаемые в качестве лекарственных средств другие ферментные препараты также не способны разрушить химические ковалентные связи, связывающие госсипол и КМЦ, в силу высокой специфичности каждого такого фермента, осуществляющего гидролиз только строго определенных типов химических связей. В молекулах Кагоцела отсутствуют связи, которые опознавались бы пищеварительными ферментами.

Видимо ООО «НИАРМЕДИК ПЛЮС» уже получило Нобелевскую за изучение всех ферментов пищеварения бактерий микрофлоры кишечника человека.

Не хотите внуков – кормите сына Кагоцелом.
http://tribunal-ru.livejournal.com/344064.html

Насколько мен известно, никаких реальных исследований до сей поры так и нет. А значит гневные письма, рассылаемые руководством компании - пустышка

Отсутствие лекарств для онкобольных детей как  результат локализации производства
Об этом сообщает Екатерина Чистякова из фонда "Подари жизнь":
Дорогие отечественные производители лекарств и их локализованные иностранные коллеги! Дорогие те, кто отстаивает их интересы! Вы меня знаете, и я вас - встречаемся на разных совещаниях.

Вы все говорите, что надо поддержать отечественную фарму и локализованные производства иностранной фармы, чтобы обеспечить лекарственную безопасность. А между тем, некоторые из вас подвергают опасности людей, больных раком. Даунорубицин в России был "ЛЭНСовский". Его больше нет. У ЛЭНСа сейчас, говорят, иностранные хозяева. Это называется "локализация производства".

Фонд "Подари жизнь" купил это лекарство в Германии, где оно называется "Церубидин". Наши коллеги из Екатеринбурга тоже собирают деньги на покупку этого препарата за рубежом (http://agenda-u.org/…/v-rossii-prekra … vo-odno…) . Вы правда считаете, что это нормально - прекращать вообще от слова совсем производство препарата, входящего в список жизненно важных, и оставлять без лечения больных лейкозами, лимфомами, нейробластомами, нефробластомами, и тд? Что это не бессовестно? Вы уверены, что это нормально, когда благотворительные фонды вынуждены обеспечивать наличие в России препарата из ЖНВЛП, потому что никто больше этого не обеспечивает?

Вы правда думаете, что мы, как пациенты, сможем в такой ситуации спокойно отнестись к импортозамещению на рынке лекарств? Чтобы вы, дорогие отечественные фармы, сначала лекарства импортозаместили, а потом - ррраз! - и бросили нас всех на произвол судьбы?

В новостях пишут, что "глава «Ростеха» Чемезов попросил у Путина монополию на поставки лекарств от ВИЧ, туберкулеза и гепатитов в рамках госзакупок до 2020 года" (http://www.gazeta.ru/business/news/2015 … 7319.shtml). Вам не страшно от этой монополии - что может произойти, если план осуществится?

Я изо всех сил держу себя в руках, чтобы обойтись без оценочных суждений.

Если у вас есть совесть, сделайте пожертвование нашему фонду Фонд Подари жизнь (чтобы мы покупали зарубежные лекарства), фонду "Мы вместе" в Екатеринбурге (сбор средств здесь http://fond-vmeste.ru/index.php/article … e/1771/%20) и фонду Благотворительный фонд AdVita в Санкт-Петербурге. Будем покупать то, что вы передумали производить или вовсе никогда не начинали производить.

И подумайте о том, что фарма - это не только бизнес и вытеснение конкурентов, но и ответственность.

PS Как надо? Надо, чтобы были и отечественные, и зарубежные. Чтобы выбирать можно было по качеству и индивидуальным показаниям, а не по стране-производителю. И важно, чтобы Минздрав хоть как-то контролировал ситуацию с наличием на рынке лекарств из ЖНВЛП. Пока за то, что препарат в дефектуре, у нас в стране никто не ответил еще.

PPS Да, иногда я взрываюсь

Отредактированно Галина Паперная (2016-01-31 03:09:39)

Академик РАН Михаил Давыдов «Создание программ по онкологии требует структуры»


Центральной темой прошедшего в Москве ежегодного Форума «Движение против рака» стала разработка единой Национальной программы по борьбе с онкологическими заболеваниями. Участники мероприятия подготовили и подписали проект Обращения к Президенту России Владимиру Путину, в котором предложили план системных решений и мер, направленных на снижение смертности от рака, и предложили объявить 2017 год «Годом борьбы с онкологическими заболеваниями».

Форум собрал не только ведущих экспертов здравоохранения – главных онкологов, представителей Всемирной организации здравоохранения, Минздрава России, но и лидеров пациентских и благотворительных организаций, фармацевтического и страхового рынка, общественных деятелей, СМИ.

Открывая IX Форум, исполнительный директор некоммерческого партнерства «Равное право на жизнь», зампредседателя правления Ассоциации онкологов России Дмитрий Борисов отметил: «Сегодня, во Всемирный день борьбы против рака, опубликовано официальное послание Генерального секретаря ООН, в котором сказано, что все страны должны объединить свои усилия для того, чтобы онкологические пациенты имели адекватный доступ к передовым технологиям, необходимым для спасения их жизни. Чтобы каждый врач мог применять в своей практике всемирно признанные стандарты. И решение этих вопросов должно осуществляться с использованием принципов межсекторального взаимодействия, поскольку в одиночку медицинское сообщество не в состоянии решить эту проблему. Никто не застрахован от болезни, поэтому каждый гражданин цивилизованной страны должен быть защищен государством и всеми системами управления здравоохранением, которые в нем существуют».

По мнению главного внештатного онколога Минздрава России, директора ФГБУ «Российский онкологический научный центр им. Н. Н. Блохина» Минздрава России, академика РАН Михаила Давыдова, в настоящее время в российском здравоохранении существуют системные проблемы, решить которые можно, только опираясь на долгосрочную государственную программу. Главная из проблем – недофинансирование, нехватка средств для обеспечения всех мероприятий, связанных с онкологической помощью пациентам. Кроме того, онкология – это многопрофильный, гигантский раздел современной медицины, требующий особой идеологии. «Создание программ по онкологии требует структуры, – сказал Михаил Давыдов. – Бороться с онкологической заболеваемостью только силами главного внештатного онколога при Минздраве – это то же самое, что бороться с незаконным оборотом наркотиков силами внештатного специалиста при МВД. Нужна структура, система подготовки всех подразделений, каждое из которых занимается своим делом. Ответственность за здравоохранение переложена на регионы. Если регион, так или иначе, в состоянии справиться с проблемой – хорошо, если нет – это становится проблемой пациентов. Система здравоохранения страны – это компонент ее государственной безопасности, поэтому ее идеология должна быть идентична идеологии вооруженных сил. Министерство обороны финансируется на государственном уровне, а здравоохранение рассматривается на региональном. Мы же не перекладываем на губернаторов боеспособность воинских частей? Есть министерство, есть руководство, есть государственная концепция. Таким, по сути, должен быть и государственный подход к проблемам здравоохранения».

Помощник Министра здравоохранения РФ, секретарь Совета общественных организаций по защите прав пациентов при Минздраве РФ Ирина Андреева, зачитывая обращение Министра здравоохранения Вероники Скворцовой к участникам Форума, подчеркнула, что организация помощи больным с онкологическими заболеваниями является одним из приоритетов в сфере политики государственного здравоохранения. Но крайне важными являются не только усилия государства, но и активность гражданского общества. Объединив все усилия, мы можем добиться повышения эффективности и качества онкологической помощи и ее доступности для граждан.

Слова поддержки Форуму и приверженность его идеям передали и известные благотворительные организации. В своем письме президент Фонда социально-культурных инициатив Светлана Медведева выразила надежду, что проведение Форума послужит плодотворному обмену передовым опытом, а предложения и инициативы участников будут востребованы на практике.

Предметом обсуждения на Форуме стало состояние онкологической службы в стране и перспективы ее развития, финансовое обеспечение здравоохранения в период экономического кризиса и недостатка ресурсов, импортозамещение, разработка и внедрение в клиническую практику высокотехнологичных препаратов, нормативно-правовое регулирование в области здравоохранения.

«Совершенствование системы онкологической помощи населению России регулируется отдельными нормативными актами, которые направлены на решение частных вопросов. Такие акты нужны сами по себе, но поскольку они не носят системного характера, то дают лишь ограниченный эффект», – считает член Общественного совета Минздрава России, председатель исполнительного комитета МОД «Движение против рака» Николай Дронов.

Участники Форума уверены: необходимо срочно подключать все возможные ресурсы (медицинское, экономическое, пациентское сообщество) и разрабатывать общенациональный план по борьбе с онкологическими заболеваниями, который охватит все аспекты, влияющие на эффективность работы врачей и оказание своевременной помощи пациентам. Эту инициативу поддерживает не только профессиональное онкологическое сообщество, но и органы управления здравоохранением.

Директор Департамента международного сотрудничества и связей с общественностью Минздрава РФ Сергей Муравьев отметил, что Департамент считает предложение о формировании Национальной программы по борьбе с онкозаболеваниями актуальным и необходимым для детальной проработки, а также поддерживает предложение о проведении в 2017 г. «Года по борьбе с онкологическими заболеваниями». В его рамках может быть начата реализация комплекса мероприятий, объединяющих усилия государства, профессионального сообщества и частного сектора и направленных на повышение доступности диагностики и лечения рака.

Говорить только о государственной программе уже поздно, считают ведущие онкологи. «Национальная программа – это система мероприятий по развитию отрасли, в том числе по созданию полноценной отечественной фармацевтической и медицинской промышленности, приборостроения. Необходимо заложить такую базу, при которой онкология развивалась бы как наука, имеющая колоссальное государственное значение, а не существовала бы по принципу: деньги есть – покупаем и развиваемся, денег нет – стоим», – прокомментировал Михаил Давыдов.

Лечение злокачественных новообразований ложится нелегким бременем на государственный бюджет и на бюджет фондов ОМС. Как сообщила в своем докладе заместитель руководителя Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения Ирина Серёгина, по данным органов управления субъектов РФ от 16 декабря 2015 года, численность пациентов, страдающих онкологическими заболеваниями и имеющими право на льготное лекарственное обеспечение, составила 1 227 930 человек. На лечение заболеваний онкологического профиля было выписано и обеспечено за счет средств федерального бюджета 1 886 010 рецептов на сумму 8 000 255 657 руб. Средняя стоимость рецепта составила 4 тысячи рублей.

Может ли современная система ОМС полностью покрыть лечение онкологического больного, особенно, если ему необходимы дорогие инновационные препараты? Практически для любой российской семьи раковое заболевание становится катастрофой, в том числе в финансовом плане, отметил первый заместитель гендиректора по развитию и продажам, член правления ООО СК «ВТБ Страхование» Олег Меркулов. Эксперты уверены: необходимо развивать систему защиты населения от этих рисков, разделяя финансовое бремя между государственным и частным сектором с помощью программ добровольного страхования здорового населения. Одну из них предложила компания ВТБ

Страхование, которая первой разработала программу на случай диагностирования онкологических заболеваний. «Мы можем значительно увеличить объём финансирования, необходимый для улучшения доступности лечения онкологических заболеваний с использованием самых современных технологий, дополняя то, что обеспечивается за счёт государства», – отметил Олег Меркулов.

В то же время, системная работа позволила добиться впечатляющих результатов в детской онкологии. «Более половины онкологических заболеваний у детей – опухоли кроветворной и лимфатической системы. В лечении самой частой злокачественной опухоли – острой лимфобластной лейкемии, мы уже превысили уровень выздоровления в 80%. Наша цель – перешагнуть этот барьер и перевести неизлечимые формы рака крови в хронические, – сообщил главный детский гематолог Минздрава РФ Александр Румянцев. – Мы в педиатрии отличаемся от системной онкологии тем, что произвели революцию: собрали всех больных в лоно педиатрии. Из 86 региональных онкогематологических центров, 80 расположены на базе многопрофильных детских больниц. Более 500 специалистов по всей стране объединены в режиме онлайн. Пациент, поступивший, например, в Калининграде, уже через 2 дня находится в общей системе и за ним организован контроль. Сейчас мы заняты тем, чтобы подготовить популяционный регистр детей». Эксперт уверен, что по отработанным российским детским протоколам можно с успехом лечить взрослых, тем более что результаты подобной практики уже есть.

Свою историю рассказал журналистам Максим Антоненко – 25-летний пациент, жизнь которого напрямую зависела от получения современного препарата, на тот момент еще не зарегистрированного в России. «В моем случае получить лекарство бесплатно можно было, только пройдя несколько кругов бюрократических формальностей: получив заключение большой медицинской комиссии, а затем одобрение финансирования из Департамента здравоохранения Тамбовской области. Только после этого мог быть оформлен индивидуальный заказ на лекарство. Юристы НП «Равного права на жизнь» прилагали все усилия, чтобы добиться индивидуальной закупки лекарства за счет бюджетных средств, но препарат был нужен срочно. Времени у меня не было».

История Максима – со счастливым концом. В результате активности неравнодушных людей, пациентских и благотворительных организаций, деньги на его лечения собрали. Но скольким пациентам, столкнувшимся с подобной проблемой, повезло меньше? «Конечно, всем пациентам стало бы легче, если бы онкологическая помощь в стране вышла на новый уровень, ведь налаженная единая система помогла бы многим как минимум выиграть время в борьбе с болезнью», – считает Максим.

По итогам IX Форума «Движение против рака» его участники подписали проект коллективного Обращения к Президенту РФ Владимиру Путину, в котором в том числе заявили:

«Мы, участники Девятого Форума «Движение против рака», представляем все социальные группы и институты, прямо заинтересованные в коренном улучшении системы онкологической помощи россиянам. Самое главное – мы выражаем интересы многомиллионного слоя российских онкологических пациентов, их родственников и друзей… Мы предлагаем объявить 2017 год – «Годом борьбы с онкологическими заболеваниями в России» и поставить задачу разработать и принять долгосрочный Национальный план борьбы с онкологическими заболеваниями».

Представляя проект Обращения, Николай Дронов отметил: «Президент России сказал, что у нас не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма. Мне кажется, что патриотизм начинается с вклада каждого участника нашего общества, каждого жителя страны в борьбу за те социальные права, возможности и вечные ценности, которые у нас есть – семья, здоровье, благополучие. Именно благодаря здоровью и благополучию граждан строится здоровье и благополучие всей страны».
http://med-vesti.ru/akademik-ran-mihail … trukturyi/

Просчитались...
25.01.2016, просмотров: 93

Согласно данным мониторинга Счетной палаты РФ, обнародованным в декабре прошлого года, с 2012-го по 2014 год число граждан, получающих льготные лекарства за счет федерального бюджета, стало меньше на 165 тысяч человек. Всего же отказались от получения лекарств в пользу денежной компенсации более 76% граждан. Причем многие из отказавшихся от федеральных льгот имеют возможность получать льготы региональные, чем и пользуются. Именно монетизация льгот стала, по мнению многих экспертов, камнем преткновения в работе государственной системы лекобеспечения. Неудивителен на этом фоне рост расходов граждан на приобретение лекарственных средств. С 2012-го по 2014 год, по данным Счетной палаты, они выросли на 154 млрд рублей (на 26%) и составили в 2014 году 752 млрд рублей (74% всех расходов на лекарства в стране). Прирост данного показателя отмечен в 81 субъекте РФ.

Индикаторы неудовлетворительной работы
По мнению специалистов Счетной палаты, снижение числа пациентов, получающих льготные лекарства за счет федерального бюджета, — один из основных индикаторов, свидетельствующих о неудовлетворительной работе государственных программ лекарственного обеспечения. Процент отказавшихся от льготного лекарственного обеспечения граждан из числа тех, кто имел право на получение набора социальных услуг (НСУ), варьирует от 19% в Чукотском автономном округе до 95% в Тульской области.

В целом аудиторы Счетной палаты нашли недочеты практически по каждому из пунктов, касающихся работы программ льготного лекарственного обеспечения. Так, к примеру, проверка показала, что действующие в этой области нормативные документы (Федеральный закон № 178-ФЗ и постановление № 890) не позволяют четко разграничить льготное лекарственное обеспечение граждан за счет федерального бюджета и за счет средств бюджета региона.

— Наличие жалоб, путаница с категориями льготников, высокая доля отказов от лекарственных препаратов (75%) свидетельствуют о том, что в обеспечении граждан существует ряд нерешенных вопросов. Ситуация осложняется тем, что система единого перекрестного персонального учета региональных и федеральных льготников отсутствует, — отметил Александр Филипенко, приведя в пример Пермский край, где более 1 тысячи больных бронхиальной астмой входят в перечень как федеральных, так и региональных льготников.

Ситуация усугубляется и тем, что утверждаемая ежегодно правительством программа госгарантий бесплатной медпомощи не содержит требований к регионам по порядку формирования региональных перечней лекарственных препаратов, которыми обеспечиваются льготные категории граждан. В результате регионы формируют их без привязки к перечню ЖНВЛП. Например, из 397 лекарственных средств льготного списка территориальной программы Калининградской области только 40% входят в Перечень ЖНВЛП, в Пермском крае — 38%. Это создает риски двойного финансирования и предоставления одного и того же лекарственного обеспечения как за счет федерального бюджета, так и за счет средств региона.

Недостатки были отмечены и в системе лекарственного обеспечения больных с орфанными заболеваниями. Проверка, в частности, показала, что по 5 из 24 орфанных болезней отсутствуют медико-экономические стандарты, и абсолютно неясно, на каких основаниях осуществляется лекарственное обеспечение этих больных. По остальным болезням стандарты есть, но 50% препаратов, указанных в них, в Перечень ЖНВЛП не входят, соответственно регионы их не закупают.

— Это приводит к срыву регионами лекарственного обеспечения пациентов с редкими заболеваниями. Из 12 тысяч больных лекарства получают только 5 тысяч человек. Доля больных, получающих терапию, в Калининградской области составляет около 30%, в Пермском крае всего 22%, — уточнил Александр Филипенко.

Кроме того, регионы своевременно не вносят в регистр информацию о выбывших больных, что создает предпосылки к неэффективному распределению Минздравом соответствующих ассигнований.

Наконец, как неудовлетворительная оценена организация финансирования лекарственного обеспечения. В частности, отмечено, что практика Минздрава по ежегодному перечислению регионам межбюджетных трансфертов в основном в четвертом квартале приводит к тому, что субъекты по полгода не имеют средств на закупку лекарств. Например, из 3,5 млрд рублей, выделенных в 2014 году на закупку противотуберкулезных препаратов, регионы успели использовать до конца года чуть более 1,5 млрд. При этом возврат подтвержденных остатков осуществляется не ранее апреля-мая следующего года.

Ежегодный рост объема неиспользованных средств межбюджетных трансфертов свидетельствует о неэффективности планирования Минздравом России расходов на очередной финансовый год, делают вывод аудиторы Счетной палаты.

Например, в Пермском крае объем неиспользованных средств, выделяемых для доставки, учета и хранения лекарств для лечения больных по программе «7 нозологий» на 1 января 2015 года составлял почти 53 млн рублей. Несмотря на это, в 2015 году Минздрав перечислил региону еще 28 млн рублей. Аналогичная ситуация выявлена и в других субъектах — Свердловской и Амурской областях, Санкт-Петербурге.

Запретить, нельзя остаться
Впрочем, судя по высказываниям чиновников, все эти проблемы для них не новость. Выступая в ноябре на VI Всероссийском конгрессе пациентов, руководитель Департамента лекарственного обеспечения и регулирования обращения медицинских изделий Минздрава России Елена Максимкина подтвердила: большинство населения страны плохо информировано о существующих льготных программах, а монетизация льгот привела к тому, что из 16 млн человек, получавших льготы по программе ОНЛС, в программе остались чуть более 3,5 млн. При этом, выходя, они имеют право пользоваться региональными льготами согласно постановлению правительства № 890. Однако более половины региональных бюджетов, которые обеспечивают его исполнение, дефицитны.

О необходимости выстраивания более сбалансированной политики лекарственного обеспечения говорят и представители пациентского сообщества. Как отмечает сопредседатель Всероссийского союза общественных объединений пациентов, президент Всероссийского общества гемофилии Юрий Жулёв, для изменения ситуации необходим системный подход:

— Сейчас совершенно очевидно, что при создании программы ДЛО, или, как она теперь называется, ОНЛС, была допущена грубейшая ошибка, а именно искажен базовый страховой принцип, по которому работают такие программы. Изначально предполагалось, что часть льготников не будет нуждаться в лекарствах, и невостребованные средства перераспределят между другими группами пациентов. Но решение позволить пациентам монетизировать льготы спровоцировало целый ворох проблем, которые мы сейчас имеем. В итоге те, кто не нуждается в дорогостоящих препаратах, вообще ушли из программы. Часть тех, кто нуждается, постояв в очередях и испытав проблемы с их получением, — тоже. Некоторые ушли, но стали требовать лекарства уже по схеме, закрепленной постановлением № 890. В итоге общее количество тех, кто вместо льготы выбрал денежную компенсацию, уже перевалило за 50%, и сейчас очевидно, что в таких условиях система не работает. В программе остались лишь те пациенты, которые не могут уйти, так как лекарственные препараты для лечения их заболеваний слишком дорогие.

Выход из данной ситуации, по его словам, только один: запретить гражданам отказываться от соцпакета хотя бы в части лекарственного обеспечения, это необходимая мера, чтобы устранить общее недофинансирование системы.

— Поскольку сейчас денег на всех не хватает, возникают бюрократические игры на уровне регионов, когда руководители медицинских организаций по указанию региональных органов исполнительной власти в сфере охраны здоровья получают указание не выписывать рецепты со ссылкой на то, что лекарств нет в аптеке, — рассказывает Юрий Жулёв. — В результате часть пациентов вынуждена покупать препараты самостоятельно, потому что они не могут ждать, в то время как регионы рапортуют федеральному центру о низкой доле необеспеченных рецептов. Причем все это никем за исключением пациентских организаций не фиксируется и, конечно же, совершенно незаконно.

Обращает внимание эксперт и на несовершенства системы финансирования закупок лекарственных средств:

— Регионам спускают сверху жесткий лимит, в который надо уложить все расходы до конца года, и, естественно, они стараются это сделать, минимизируя закупки. Отсюда часто встречающаяся замена дорогих препаратов на более дешевые. Причем, даже если врач говорит, что пациенту подходит именно конкретный препарат, приобретается тот, который предлагается по меньшей цене. Скопировано с Medvestnik.ru. Нередко пациентам отказывают в дорогостоящих препаратах, ссылаясь на норматив и указывая, что более дорогой препарат ему не положен, что, конечно же, не так.

Осложняют жизнь пациента и его взаимодействие в сфере лекарственного обеспечения, и общая неповоротливость системы госзакупок, слабо проработанная логистика, когда препарат, который требуется пациенту, в одном районе субъекта может отсутствовать неделями, в то время как в другом тот же препарат лежит на складе в остатках, невозможность доплатить и закупить для больного оригинальный препарат, если дженерик по каким-то причинам не подходит.

— В итоге человеку проще забрать положенную ему сумму и изыскать какие-то собственные ресурсы, чтобы начать терапию, особенно в тех случаях, когда ждать он не может, — резюмирует Юрий Жулёв. — А та часть пациентов, которые не могут себе этого позволить из-за дороговизны лекарственных средств, ходят по инстанциям и пишут письма в благотворительные фонды. Хотя возникает закономерный вопрос: а почему, собственно, фонды должны выполнять социальные обязательства государства?

Красноречивее слов
Масштаб проблемы хорошо иллюстрируют данные Пенсионного фонда России*. В 2013 году право на получение набора социальных услуг (НСУ) имели 16 292 228 чел., из них лишь 4 102 560 чел. получали медицинскую составляющую в натуральной форме. В 2014 году из 16 073 830 чел., имеющих право на получение НСУ, медицинскую составляющую в натуральной форме выбрали 3 947 636, а в 2015-м из 15 948 857 — 3 944 031.

А вот какие данные представляют регионы. В Красноярском крае количество человек, отказавшихся от НСУ в пользу денежного эквивалента, составило:

в 2012 году — 132 297 чел. (65,23 % от общего количества лиц, имеющих право на НСУ);
в 2013 году — 131 030 чел. (65,53 %);
в 2014 году — 129 625 чел. (57,31 %);
в 2015 году — 129 439 чел. (58,2 %).
Похожая картина в Томской области. В 2015 году право на льготное лекарственное обеспечение оставили за собой 25,8 тыс. человек — 36% от общего числа лиц, имеющих право на получение НСУ (71,1 тыс. человек). В 2014 году — 25,9 тыс. человек (36%), при общей численности льготников в 72,3 тыс.

В Приморском крае, по данным на 1 ноября 2015 года, при общей численности получателей льгот в 142 383 человека право на обеспечение необходимыми лекарственными препаратами сохранили — 36 830 (25,87%).

Представители региональных властей подчеркивают, что делают все возможное, чтобы обеспечить нуждающихся.

— Все пациенты, нуждающиеся в лечении, обеспечиваются лекарственными препаратами в полном объеме, — заверяет начальник отдела организации лекарственного обеспечения Минздрава Красноярского края Елена Кожухова. — Плановое финансирование по Красноярскому краю для обеспечения льготополучателей в 2015 году составляет 2,42 миллиарда рублей (затраты в 2014-м — 2,35 миллиарда рублей). Из федерального бюджета на реализацию дополнительного лекарственного обеспечения краю было выделено 1,26 миллиарда рублей, и 1,16 миллиарда выделено для обеспечения региональных льготополучателей в краевом бюджете. Дополнительно из средств федерального бюджета на обеспечение пациентов, страдающих орфанными заболеваниями, по региональной льготе выделено 159,76 миллиона рублей. Затраты краевого бюджета на лекарственное обеспечение данной категории граждан ежегодно возрастают: в 2014 году — 92,6 миллиона рублей, в 2015 году — 102,12 миллиона рублей.

По словам чиновника, в структуре затрат на льготное лекарственное обеспечение федеральных получателей льгот более 70% составляют препараты для лечения социально значимых заболеваний, позволяющие сохранить жизнь и трудоспособность граждан, и более половины общей суммы обслуженных рецептов приходится на дорогостоящие лекарственные препараты. В связи с ежегодно возрастающей потребностью федеральных льготников в дорогостоящих лекарственных препаратах (в программе остаются тяжелобольные пациенты, социальный пакет которых не покрывает расходов, связанных с их обеспечением) ежегодно привлекаются средства краевого бюджета. Затраты регионального бюджета на федеральных льготников в 2013 году составили 304,4 млн руб., в 2014-м — 384,2 млн руб., в 2015-м были запланированы в объеме 478 млн руб.

То, насколько сложная ситуация в системе, хорошо иллюстрирует ответ на запрос редакции, который дали в Департаменте здравоохранения Приморского края: «В 2015 году для пациентов, страдающих сахарным диабетом, за счет средств федерального бюджета было закуплено и поставлено на склад логистического оператора только препаратов группы инсулина на сумму 88 446 971,53 рубля, это одна треть от финансирования на закупку лекарственных препаратов. Однако потребность в инсулинах за счет средств федерального бюджета покрывается менее чем на 60%».

Отдельная головная боль регионов — обеспечение лекарственной терапии редких заболеваний. Основная проблема — нехватка денег в бюджетах субъектов. На проходившем в сентябре прошлого года в Москве втором информационном семинаре «Редкие болезни, диалог с обществом» выступавшие говорили о том, что в регионах бывают ситуации, когда из-за дефицита средств новые орфанные больные остаются без терапии.

— Сегодня очевидно, что ни у федерального Минздрава, ни у региональных денег нет, нужно просить дополнительные деньги у правительства. В 2015 году постановлением правительства было дополнительно выделено на 24 редких заболевания 12 миллиардов рублей. Если бы не эти средства, хотя они и недостаточны, осенью и зимой пациентов с редкими заболеваниями ждал бы коллапс. Но совершенно очевидно, что нужно просить у правительства еще 5—6 миллиардов рублей, которые должны быть выделены на орфанных пациентов целевым образом дополнительно к тому, что регионы уже тратят, — отметила тогда, выступая на мероприятии руководитель Центра изучения и анализа проблем народонаселения, демографии и здравоохранения ЕврАзЭС Елена Красильникова.

Конечно, и сами регионы пытаются изыскать ресурсы на орфанных больных. Например, в Новосибирской области только в 2015 году на приобретение препаратов для таких пациентов из регионального бюджета направлено более 500 млн руб.

Системный подход
По мнению директора Института экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Ларисы Попович, решением проблемы государственного лекобеспечения должна быть кардинальная перестройка сложившейся системы, каким бы сложным или нереалистичным сейчас это ни казалось.

— Существующая система лекарственного обеспечения, к сожалению, получилась очень запутанной и поэтому неэффективной. Одновременно с этим она еще и сильно недофинансирована, — констатирует эксперт. — Причем даже сложно просчитать, насколько именно, так как качество регистров льготников, в первую очередь региональных, оставляет желать много лучшего. А без определенности в отношении получателей льгот и их потребностей невозможно определить объем необходимых ресурсов. Ситуация с финансированием льгот в регионах и раньше была сложной, но сейчас, когда денег становится меньше, проблема их эффективного использования становится критически важной и решается на основе персонифицированного учета льготников и точности планирования ресурсов.

По мнению Ларисы Попович, пока единственным исключением из проблемной ситуации является программа «7 нозологий», где существует очень качественный регистр и сохранена централизованная система закупок.

Относительно неплохо, по ее словам, дела обстоят и с работой федеральных целевых программ, в рамках которых финансируется лечение ВИЧ, гепатита, туберкулеза, вакцинопрофилактика. В них также залог успеха — качество учета получателей препаратов:

— На них выделяется защищенное финансирование. Скорее всего, его тоже не хватает, но по крайней мере значительные группы населения защищены этими целевыми программами.

Отдельно останавливается эксперт на проблемах системы льготного лекарственного обеспечения по программе ОНЛС:

— Первая проблема связана с тем, что категории льготников в программе ОНЛС и региональных льготах сильно пересекаются, что в условиях отсутствия персонифицированного учета ведет к возможному «задвоению» льгот. Кроме того, списки льготных лекарств в этой программе в разных регионах могут быть совершенно разные. Их вроде бы должен был объединять список ЖНВЛП, но на самом деле список ЖНВЛП и список ОНЛС совпадают не полностью. В связи с этими проблемами единой четкой картины с понятными финансовыми ориентирами нет. При этом, конечно, очевидно, что если гарантии государства заявлены, их нужно выполнять. Или менять.

Основной причиной сложившейся ситуации, по мнению Ларисы Попович, является именно монетизация, ставшая системной ошибкой. Она подчеркивает, что после закрепления возможности для граждан выхода из программы в системе ОНЛС остались только те, кто сильно болен, а объем средств, который нужно распределить между участниками, стал недостаточен. Программа превратилась из страховой в распределительную.

— Увеличивать компенсацию невозможно, потому что тогда нужно увеличивать ее и тем, кто из этой системы выходит, — поясняет эксперт. — Это такая огромная черная дыра, через которую утекают деньги системы ОНЛС. Разрешение на получение денег вместо льготных лекарств было огромной ошибкой, так как в противном случае денег бы хватало и у нас была бы прекрасно налаженная система лекарственного обеспечения. Такой она собственно и была в 2005—2006 годах, пока люди не начали массово отказываться от льгот, заменяя их денежной компенсацией. Нарушив страховой принцип, мы разрушили всю конструкцию.

Лариса Попович уверена, что если от существующей конструкции монетизации не откажутся, то сколько бы денег ни вложили в систему, работать эффективно она не будет.

— Как бы ни было сложно, нам надо строить единую общую систему лекарственного обеспечения, которая будет эффективнее уже существующих программ. В противном случае ситуация будет только усугубляться, — говорит эксперт. — У нас из 85 субъектов доходы, сопоставимые с расходами, получают только пять. У остальных растет кредиторская задолженность, а значит, растут и невыполненные обязательства. А ведь надо учитывать еще и то, что совершенствуется диагностика орфанных заболеваний и, как следствие, будет расти потребность в затратах на лекарства для этой категории больных.

Список мер, с помощью которых можно улучшить ситуацию с лекарственным обеспечением, предлагаемый сегодня экспертами, довольно обширен. Начать необходимо с системного анализа всех финансовых показателей уже работающих госпрограмм. По оценкам Юрия Жулёва, налицо потребность в привлечении профессиональных экспертов при пересмотре наименований, входящих в Перечень ЖНВЛП. Как известно, высказываются эксперты и за отмену предполагаемой по действующему сейчас законодательству с 1 января 2018 года передачи функций по закупке препаратов в рамках программы «7 нозологий» на региональный уровень. Ну а представители отечественного фармпрома указывают на поддержку российских и локализованных зарубежных производств, от успешности которых, по их мнению, напрямую зависит состоятельность выполнения регулятором своих обязательств в части льготного лекарственного обеспечения.

* Приводятся данные по состоянию на 1 октября каждого из обозначенных годов.
http://www.medvestnik.ru/archive/Proschitalis.html

Ника не пойму - при чем тут ФАС? Все вопросы к Минздраву

как там у классика? "завтра в 10.00 в соответствии с приказом командира полка будет затмение солнца" так и в нашем театре абсурда: цены на абвгдейку повышаться не будут - мы все "мониторим".  далее цены повышаться будут, но под контролем власти!!!!! законы природы и рынка должны соответствовать решениям российских властей. кому не нравится идите в наш российский суд - там объяснят.

Эксперты: продажи лекарств против гриппа в январе в РФ росли быстрее заболеваемости
МОСКВА, 15 февраля. /ТАСС/. Продажи лекарств против гриппа в январе 2016 г. в РФ росли быстрее заболеваемости. Об этом заявил генеральный директор исследовательской компании DSM Group Сергей Шуляк в рамках саммита PharmaBusiness 2016.
По его словам, на третьей-четвертой неделе января наблюдался взрывной рост продаж лекарств (плюс 31% на четвертой неделе). В целом данный показатель по итогам всего месяца в рублях увеличился на 6,8% и упал в упаковках на 8%.
При этом продажи сезонных препаратов в январе в рублях выросли на 19%, а всех остальных лекарств - только на 6%. "В упаковках сезонные препараты выросли на 4%, а по всем остальным рынок просел до минус 10%", - рассказал Шуляк.
Продажи противовирусных препаратов показали рост на 45%, а иммуностимуляторов - на 31%. "Например, "Тамифлю" вырос в 2,5 раза, "Эргоферон" - в 2 раза", - добавил он.
"Вся эта шумиха по поводу гриппа дала о себе знать: потребление росло быстрее, чем заболеваемость, - подчеркнул Шуляк. - По данным Минздрава, эпидемиологические пороги были превышены всего на 30-40%, то есть не было такой заболеваемости, на сколько выросли продажи препаратов, которые обычно применяются при гриппе".


Подробнее на ТАСС:
http://tass.ru/ekonomika/2668156